- Ну вот, опять будем превращать пуговицы в жуков и заниматься прочей ерундой, которая нам, скорее всего, никогда не пригодится, - пожаловался Рон, вместе с Гарри и Гермионой ожидая начала Трансфигурации. Профессора МакГонагалл еще не было, однако большая часть класса уже расселась по местам и беспокойно болтала.

- Если только вам, конечно, не понадобится жук, - пробормотал Гарри. Рон хмыкнул и почти улегся на темное дерево парты, устремив несчастный взгляд в сторону пустого стола МакГонагалл.

- Знаете, мне действительно не нравится этот урок. Я имею в виду, Зелья, без сомнения, хуже всего, но, как минимум, у меня там хоть что-то получается, - продолжал ныть Рон, гневно отпихивая лежащую перед ним палочку. Сдвинувшись на пару дюймов, та вернулась обратно, а затем скатилась с парты, вынуждая мальчика неохотно наклониться за ней.

- Только потому, что ты не практикуешься, Рон, - сказала Гермиона, бросив на него критический взгляд. - Это действительно очень просто, однажды ты поймешь это.

Рон лишь тихо проворчал что-то о «чертовых гениях» и скрестил руки. Разговор прервался, так как двери класса распахнулись перед взволнованной МакГонагалл. Ученики тут же замолчали, с любопытством разглядывая профессора, впервые опоздавшую на урок. Щеки МакГонагалл слегка разрумянились, пока он приводила в порядок бумаги на столе. Наконец, найдя нужный листок, она прочистила горло.

- Дети, прошу прощения за опоздание в первый же учебный день. Одно срочное дело требовало моего присутствия. - Она привела в порядок очки, окинув Рона, Гермиону и Гарри особенно строгим взглядом. - А теперь приступим к уроку. Следующие несколько дней наши занятия будут проходить несколько необычно. Мы будем работать с определенным видом иллюзии, а не с фактической трансформацией. - При этом утверждении Рон начал бесшумно аплодировать преподавателю под партой, и Гарри пришлось прикрыть рот рукой, чтобы скрыть улыбку. - Мы будем работать над Гламури, иллюзорным видом магии преобразования. Другими словами, фактически преобразование не происходит, а только кажется. - Продолжала она, и голова Рона упала на стол с громким стуком. Лицо Гермионы просияло, стоило ей услышать слово «Гламури», и теперь она сидела прямо, жадно ловя каждое слово МакГанагалл.

- Прежде чем начать сегодняшнюю лекцию, я хотела бы вам кое-что продемонстрировать. Мистер Уизли, будьте так любезны, помогите мне, - попросила МакГонагалл, и Рон тут же побледнел. С громким скрежетом отодвинув стул, он неохотно направился к профессору. Гарри и Гермиона с едва заметными улыбками наблюдали за другом. - Спасибо, мистер Уизли. Сейчас все, что Вам нужно сделать - это неподвижно стоять вот здесь. Хорошо? - сказала она, доставая палочку из кармана.

- Да, мэм, - ответил Рон, беспомощно уставившись в пол. МакГонагалл подняла палочку и коснулась ею макушки Рона.

- Персона веритас!* - произнесла она нараспев, и класс затаил дыхание, так как волосы Рона мгновенно стали ярко-зеленого цвета. Рон казался сбитым с толку. Он ощупывал волосы, пытаясь рассмотреть их. К сожалению, стрижка была слишком короткой, чтобы он мог увидеть, что профессор сделала с его волосами.

- А сейчас, класс, - продолжила МакГонагалл, - как я уже говорила, в действительности волосы мистера Уизли не зеленые. - Задохнувшись, Рон в изумлении посмотрел на преподавателя. - Нам лишь кажется, что они изменились. Представьте это таким образом… каждый раз, когда вы смотрите на кого-нибудь, вы видите его через стекло. При использовании Гламури стекло меняется, и вам кажется, что человек тоже изменился. Однако там, по другую сторону стекла, все остается, как было. Всем все понятно? - спросила она. Большинство учеников кивнуло, и лишь немногие (в частности, Невилл Лонгботтом, разинув рот, глазел на происходящее) подняли руки, желая задать вопрос.

- Ладно, не волнуйтесь, если чего-то не поняли. Мы посвятим этой теме еще несколько занятий, так что у вас будет возможность самим попробовать несколько заклинаний. - Класс беспокойно зашевелился, разрываясь между страхом и любопытством.

После того, как волосы Рона вернули природный рыжий цвет, остаток занятия прошел в полнейшей скуке. МакГонагалл что-то монотонно бубнила об истории и значении Гламури. Гарри был одним из многих, кто очень хотел бы, чтобы их просто научили заклинанию и покончили с этим.

* * *

Гарри скучал. Был вечер пятницы, и только второй день учебы. Вместе с Роном и Гермионой он впустую ломал голову над домашней работой по Зельям. Снейп был безжалостен, задав им за один день больше, чем другие учителя за месяц. По общему мнению, это должно было помочь им подготовиться к С.О.В.ам, но Гарри в этом сомневался. Зная зельевара, можно было предположить, что это было лишь поводом для снятия баллов за несданную вовремя домашнюю работу. Так что друзья сидели здесь, в библиотеке, с намерением не доставлять Снейпу подобного удовольствия.

Рон и Гарри расселись за одним из библиотечных столов, развернув полдюжины книг, среди рассыпанных свитков, чернильниц и пергаментов. Рон почти заснул от скуки поверх одного особо крупного тома, а Гарри изо всех сил сражался с той же участью. Гермиона, напротив, была свежа, как огурчик, внимательно рассматривая соседние полки в поисках нужных книг.

- У тебя есть что-нибудь еще, Гермиона? - Гарри громко зевнул. Девочка окинула его презрительным взглядом и продолжила поиски, скользя пальцем по корешкам древних фолиантов.

- Нет, некоторые из этих книг стоят не по порядку, - ответила она, гримасничая, когда палец наткнулся на несколько книг, расставленных столь безграмотно. Гермиона боролась с подступающим расстройством, когда какая-то маленькая книжица привлекла ее внимание. Крохотный синий томик был почему-то спрятан под двумя огромными книгами, посвященными знаменитым алхимикам.

Заинтересовавшись, она бережно сняла книгу с полки и повертела в руках, легонько сдувая пыль с обложки. Снаружи не было никаких надписей, лишь полустертое изображение волка и льва, сражающихся со змеей. Девушка осторожно открыла тихо скрипнувшую книгу и задохнулась от удивления.

- Гермиона! - проскулил Рон. - Почему так долго? - Она развернулась и пошла к столу, придав лицу разочарованное выражение. Девушка плюхнулась на стул рядом с Гарри и бросила книгу на стол, отчего та открылась на случайной странице.

- Это бесполезно. В этом беспорядке можно застрять на веки вечные, пытаясь найти нужную книгу… Если честно, никогда бы не подумала, что здесь есть библиотекарь, учитывая то, как расставлены книги, - пожаловалась она. Однако при взгляде на тонкую книжицу ее лицо озарилось в легком волнении. - Посмотри, что я нашла. Будет чем заняться на выходных.

- Что это? - Гарри оторвался от неряшливых записей. В действительности задание не казалось ему слишком большим. Он даже считал Зелья довольно интересными и, по словам Гермионы, мог бы неплохо успевать в классе, если бы не предвзятость Снейпа. Именно из-за него Гарри ненавидел Зелья… и неважно, насколько интересным был предмет.

- Я не уверена… похоже на книгу каких-то старых пророчеств. Подожди… - ответила она, перелистывая страницы. - Кажется, они здесь разнесены по годам… Эй, одно из них на этот год! Здесь упоминается объединение… и какие-то «Дети Змея», выходящие из тени… - Гермиона нахмурилась, обдумывая прочитанное, затем продолжила, заставив друзей сгорать от любопытства.

- Ну? И что это значит? - спросил Рон, и Гермиона виновато оторвалась от книги.

- Я не знаю. Я всегда считала пророчества чем-то ненадежным… к тому же, они всегда загадочны.

- Там упоминалась змея, ведь так? А что если это связано с Вольдемортом? - спросил Гарри, забыв про перо и недописанные заметки. При звуке имени Рон вздрогнул, а Гермиона лишь пожала плечами.

- Возможно, но мы не можем быть уверены. В любом случае, я возьму эту книгу, - девушка отложила книгу и придвинула к себе том побольше. - А теперь… раз уж мы отвлеклись от домашнего задания, как у вас дела с сами-знаете-чем? - спросила Гермиона, постукивая пальцами по лежащей перед ней книге.

Книга эта была хорошо знакома мальчикам; оба они провели прошлое лето, отрабатывая описанные там техники. Гермиона нашла ее в конце прошлого учебного года, и это было началом нового рискованного предприятия, связанного с запрещенной магией. Друзья решили стать анимагами.

- Э-э-э… По-моему, нормально. Трудно сказать, так как за пределами школы мы могли заниматься только ментальной частью, - удрученно пожал плечами Рон. Теперь он выглядел заинтересованным, глаза его распахнулись при первом же упоминании анимагии. Гарри поправил очки и свернул пергамент, обдумывая ответ.

- У меня то же самое. Нам придется попробовать, чтобы быть уверенными. Там говорится, как мы можем оценить собственные успехи? - спросил Гарри. Гермиона кивнула.

- Я думаю, что тоже справилась с тем, что касается концентрации, но, как вы и сказали, мы должны попробовать. В книге говорится, что сначала мы должны добиться частичного превращения, например, трансформации руки или участка кожи… что-то в этом роде. Если у нас не получится, значит, мы должны еще поработать над концентрацией, перед тем, как продолжать, иначе это будет слишком опасно. Как насчет того, чтобы встретиться сегодня ночью в гостиной и попробовать? - Это был скорее приказ, чем вопрос.

- Уверен, мы обязательно покроемся мехом или перьями! - Рон в возбуждении сбросил с себя остатки сна.

- Держу пари, ты какая-нибудь безмозглая птица, - пробормотала Гермиона. Гарри покачал головой, с тревогой глядя на эту парочку.

- Почему бы нам не закончить Зелья завтра? Тогда сегодня вечером мы сможем сконцентрироваться на анимагии, а утром закончим домашнее задание, - предложил Гарри, уже начиная складывать свитки и книги.

- Хорошо, согласна… Тем более, уже почти время ужина, - сказала Гермиона, и Рон не смог сдержать ухмылки.

* * *

Когда после ужина троица направилась в Гриффиндорскую башню, в коридорах было пусто и тихо. Шаги друзей гулким эхом разносились по коридорам замка. Все лето ребята провели в ожидании того, чтобы увидеть результаты тайных тренировок, и теперь они буквально дрожали в предвкушении предстоящего вечера. После того, как Гермиона обнаружила книгу, именно Гарри предложил всем стать анимагами; частично из-за отца, а частью - из-за преимуществ, даруемых этим умением при нападении Вольдеморта (или если Филч поймает их ночью в коридоре). После столь легкого побега Питера Петтигрю анимагия казалась предметом, достойным изучения.

- Вы слышали? - неожиданно спросил Гарри. Друзья остановились, внимательно прислушиваясь. И действительно, из соседнего кабинета приглушенно доносились сердитые голоса.

- Кажется, что-то происходит… - прошептал Рон, и ребята переместились поближе к стене, тихо прислушиваясь. Они тут же узнали голос Дамблдора, доносившийся сквозь тонкую деревянную дверь. Через секунду ему ответил голос Снейпа, а затем к разговору присоединился третий участник, чей голос показался ребятам смутно знакомым.

- Я предупреждал Вас, что это может случиться! - гневно кричал Снейп. Гарри почти увидел, как мужчина окинул собеседника убийственным взглядом, скрестив руки на груди.

- И кем бы я был, если б поверил Вашим словам, профессор Снейп? Особенно учитывая Ваше довольно сомнительное прошлое? - сказал другой голос, и на Поттера тут же снизошло озарение. Последний раз мальчик слышал этот голос в больничном крыле после смерти Седрика Дигори. Третьим в комнате был Корнелиус Фадж.

- Было бы лучше, если бы Вы восприняли мои слова всерьез, Фадж… если бы только прислушались ко мне, сейчас бы они все были мертвы! Но Вы безрассудно предпочли поверить, что их всех убили авроры, - прошипел Снейп. Из комнаты донесся звук отодвигаемого стула.

- Успокойся, Северус, - вмешался Дамблдор. - Хорошо, что Корнелиус вообще предупредил нас, что они восстали. Оставшиеся Дети Змея, несомненно в скором времени присоединятся к хозяину, и мы можем только опасаться неизбежного. - Гриффиндорцы отпрянули от стены, изумленно глядя друг на друга в тишине.

- Это то, о чем говорилось в книге, - прошептал Гарри. Гермиона угрюмо кивнула, невольно взглянув на свою школьную сумку. - Давайте вернемся в гостиную… - добавил он, и друзья поспешили в направлении башни, все еще мертвенно-бледные от недавних открытий. Ворвавшись в гостиную, он заняли свободный угол, где Гермиона тотчас же извлекла книгу из сумки.

- Это означает то, что я думаю? - Рон пристально уставился на книгу с каким-то смутным ужасом.

- О чем это ты? - спросил Гарри, пока Гермиона была занята поисками нужной страницы.

- О том, что мы снова ввязываемся в очередное сражение между добром и злом, которое, вероятнее всего, закончится тем, что один из нас, а то и все мы вместе, окажется в больничном крыле, - сказал Рон. Гарри нервно потер шею, следя за тем, как Гермиона скользит пальцем по странице.

- Нашла! - сказала она, и мальчики в ожидании уставились на подругу. - В основном здесь говорится о том, что Дети Змея восстанут и присоединятся к хозяину. Затем речь идет о том, что их «потерянный» брат будет найден, о Волке, объединившемся со Львом, чтобы победить Змея. Однако здесь не сказано, кто победит. - Гермиона выглядела разочарованной, передавая книгу мальчикам. Гарри лишь мельком взглянул на томик и откинулся на спинку кресла, потирая висок.

- Ты права, Гермиона. Это какой-то таинственный вздор! - Гарри оперся локтем на подлокотник.

- Что там говорилось о волках и львах? До меня не дошло, - пробормотал Рон, гневно тыча пальцем в нужную строку.

- Я не знаю, Рон. Эти слова можно воспринимать буквально, но, возможно, они могут значить что-то совершенно иное. Могу лишь предположить, что волк - это Ремус Люпин, - сказала Гермиона, захлопнув книгу настолько громко, что это привлекло внимание всех находившихся в комнате. Девочка виновато огляделась, а затем снова повернулась к друзьям.

- Хотя, предположение, что «хозяин» - это Вольдеморт, кажется не лишенным смысла. - Гарри мрачно и нерешительно уставился на книжицу. Гермиона передернулась, что-то во взгляде Гарри заставило ее желудок болезненно сжаться.

- Сколько раз я должен просить тебя не произносить это имя?! - Рон вскочил, как ошпаренный, уперев руки в бедра. Взгляд Гарри тут же стал извиняющимся, и Уизли плюхнулся в кресло, лениво окидывая взглядом немногочисленных сокурсников.

- Извини, Рон. Мы все еще делаем сами-знаете-что сегодня вечером? - спросил Гарри, и друзья решительно кивнули. До того момента, как все окончательно разбредутся по комнатам, оставалось не меньше часа, но ради того, чтобы заняться анимагией, можно было подождать и больше.

* * *

Час пролетел незаметно; последние Гриффиндорцы покинули гостиную примерно в десять. Дождавшись ухода сокурсников, Гарри, Рон и Гермиона расселись в темно-красных креслах перед еле теплящимся камином. Друзья взволнованно переглянулись, затем Гермиона положила на стол между ними книгу по анимагии, раскрытую на первых страницах.

- И что теперь? - спросил Гарри, устраиваясь в кресле. Несмотря на усталость, глаза мальчика смотрели все так же ясно и внимательно.

- Мы делаем то же, что и в течение этого лета, сосредоточившись на словах «Верто фера»**Здесь говорится, что мы должны почувствовать что-то вроде покалывания, на этой стадии довольно слабого. Мы остановимся, когда произойдут физические изменения, а затем сконцентрируемся на словах «Верто хуманис»***, чтобы вернуться к нормальному состоянию, - сказала Гермиона, скользя пальцем по инструкциям в книге. Рон в смятении посмотрел на девушку, но Гарри только кивнул.

- Какие там слова, повтори, - Рон поскреб затылок.

- Гермиона выглядела раздраженной, но повторила:

- Вначале «Верто фера», а затем «Верто хуманис». Дошло? - Рон кивнул, однако выражение его лица свидетельствовало об обратном.

- Хорошо, приступим, - сказал Гарри. Троица закрыла глаза и сконцентрировалась.

Полностью очистить сознание, пожалуй, было для Гарри труднее всего на свете. Во время его летних попыток непрошенные мысли каждый раз нарушали его концентрацию. Однако, проведя целое лето за многочасовыми тренировками в тишине и темноте, он был справедливо уверен, что у него неплохо получается. Мальчику хотелось думать, что частично это было благодаря отцу.

Освободив сознание от звуков и образов, Гарри сосредоточился на словах «Верто фера». Он представил, что буквенная вязь горит прямо на внутренней стороне век; представил, как кто-то нашептывает эти слова на ухо. Во всем мире не осталось ничего, кроме этих слов. Примерно через минуту что-то начало происходить. Вначале это было всего лишь покалывание в правой ладони, распространявшееся выше по руке. Затем возникло странное ощущение в мышцах и костях. Дойдя до локтя, изменения прекратились. Гарри тут же распахнул глаза и посмотрел на то, что когда-то было его рукой. Рон и Гермиона все еще сидели с зажмуренными глазами.

Его ладонь перестала быть таковой. Гарри с любопытством осмотрел новую конечность, подавив легкий испуг. Рука до локтя превратилась в большую лапу, покрытую густым черным мехом. Острые белые когти сверкнули в свете камина. Гарри осмелился прикоснуться к мягким подушечкам пальцев. Мех на руке (или лапе?) был удивительно мягок. Гарри стало любопытно, в кого же он превратится, когда освоит анимагию.

- Гарри! У тебя получилось! - взвизгнула Гермиона, улыбаясь в волнении и с любопытством глядя на лапу. Гарри слегка удивился - уж не ожидала ли она его полного провала.

- Похоже, и тебе удалось, Гермиона, - сказал он, глядя на светло-коричневый мех, покрывающий тыльные стороны ее ладоней. Ведьма с улыбкой рассматривала ладони при свете камина.

- Что получилось? - спросил Рон, наконец-то открывая глаза. Гермиона только усмехнулась в ответ. Лицо Гарри тоже озарила улыбка при виде удивления друга. Глаза Рона оказались золотистого цвета. - Что такое? Мне кажется, у меня не получилось, - сказал Рон, пристально глядя на свои абсолютно человеческие руки.

- Рон, у тебя тоже все вышло! Твои глаза цвета янтаря! - объяснила Гермиона, и хмурое лицо Рона мгновенно преобразилось в улыбке.

- Правда? Я сделал это? Круто! - воскликнул он, затем обратил внимание на лапу Гарри, лежащую на подлокотнике. - Вау! Гарри, тебе действительно удалось! - Гарри пожал плечами, слегка сгибая измененные пальцы. Ощущение было действительно странным.

- Ладно, давайте попробуем обратную трансформацию. С этим не должно быть проблем, - предложила Гермиона, и друзья снова закрыли глаза. Гарри повторил те же действия, что и раньше, только теперь представляя себе слова «Верто хуманис».

Опять появилось покалывание, после чего мальчика слегка затошнило от ощущения втягивающегося внутрь меха и смещения костей. Гарри искренне надеялся, что со временем это чувство исчезнет. Когда неприятные ощущения закончились, он открыл глаза, тихо радуясь тому, что рука вновь стала человеческой.

- Ого! Действительно, странное ощущение, - сказал Рон, моргая глазами нормального цвета. Гермиона кивнула, массируя кисти.

- Вот подожди, пока не начнут изменяться кости и мышцы, - с гримасой «ободрил» его Гарри. Рон нахмурился, скривившись от подобной перспективы.

- Не волнуйтесь, в книге сказано, что с практикой неприятные ощущения исчезнут. Придет время, и нам даже не придется для трансформации очищать сознание. Мы сможем превращаться мгновенно, подобно Сириусу, - успокоила Гермиона, скользя пальцем по строкам.

- Ну и как мы этого достигнем? - спросил Гарри. Гермиона озадаченно уткнулась в книгу, быстро пробегая глазами текст.

- Мы как можно чаще будем делать то же, что и сегодня. Только теперь нам придется концентрироваться еще и на тех изменениях, которые с нами произошли. Ты, Гарри, представишь себе, как твоя рука превращается в лапу. Я сосредоточусь на мехе, покрывающем ладони, а Рон вспомнит свои янтарные глаза. Со временем преобразования увеличатся, так что каждый раз картина в нашем воображении будет все более полной.

- Неплохо звучит, - сказал Рон, задумчиво постукивая по подбородку.

- Давайте встречаться здесь каждый вечер для тренировок, - озвучил свою мысль Гарри. Друзья кивнули. Гермиона захлопнула книгу, подняв клубы пыли. Она громко зевнула. Рон тоже не смог подавить зевок, обвиняюще глядя на девочку. - Может, стоить пойти спать? Увидимся утром, ладно? - предложил Гарри. Друзья посмотрели на него с благодарностью.

- Хорошо сказано. Возможно, анимагия требует больше сил, чем мы думали, - сказал Рон. Гарри подумал, что друг, вероятно, прав в своих предположениях.

Гермиона пожелала им спокойной ночи и поднялась в комнату, оставив мальчишек у подножия лестницы, ведущей в спальню для мальчиков. Поднявшись к себе, они быстро переоделись в пижамы, но только Рон смог уснуть, едва его голова коснулась подушки. У Гарри были другие планы. Вместо того чтобы лечь спать, мальчик тихонько открыл сундук, стоявший у кровати. Он запустил руку внутрь в попытках найти в темноте предмет, подаренный Хагридом на последний день рождения. Когда пальцы Гарри нащупали подарок, мальчик осторожно извлек его, как какую-то драгоценность. Подросток сел на кровать, осторожно поставив свою ношу на прикроватный столик.

Это была маггловская статуэтка; в отличие от магических фигурок, в изобилии украшавших кабинет Дамблдора, она не двигалась. Небольшая хрустальная лилия когда-то принадлежала Лили Поттер. Хагрид сказал, что нашел ее той ночью рядом с колыбелью и долгие годы хранил у себя, чтобы однажды передать Гарри. За исключением отцовской мантии-невидимки это была самая ценная вещь - единственная память о матери, так же, как мантия была напоминанием об отце. Хотя между этими двумя предметами была небольшая разница, из-за которой мальчик почитал лилию немного больше. Протянув руку, он погладил один из лепестков и закрыл глаза, почувствовав знакомое ощущение. Перед мысленным взором появилась его мать.

Каждый раз, когда он делал это, он видел что-то новое; новые ощущения и воспоминания матери. В этот раз он увидел ее в доме Поттеров. Мама ходила по комнате, затем остановилась у книжной полки, с улыбкой проведя рукой по корешкам; ее пальцы скользили по заглавиям. Картина сменилась, и вот уже она светлым летним вечером сидит рядом с мужем на скамейке в парке. Гарри улыбнулся воспоминанию, его пальцы вновь погладили лилию.

Следующее воспоминание заставило мальчика нахмуриться в замешательстве. Его родители прощались на пороге какого-то незнакомого дома, на дверной табличке которого Гарри мельком увидел фамилию «Эванс». Возможно, это было более раннее воспоминание, но ненамного, ведь Лили и Джеймс выглядели так же, как и в предыдущей сцене. Дверь закрылась, и его мать прошла в дом. Она остановилась у стула с высокой спинкой, рассматривая свадебное платье из белого кружева, довольная улыбка скользнула по ее губам. Случившееся позже заставило Гарри в удивлении вздрогнуть. Из темноты дверного проема возникли две фигуры в черных мантиях и бросились к девушке. Серебряные маски на лицах блестели в ярком свете. У его матери даже не было шанса закричать перед тем, как ее поймали. Один из нападавших схватил ее за горло, а второй обездвижил заклинанием. Последним, что видел Гарри, были ее глаза, распахнутые в ужасе. Затем и жертва, и похитители исчезли, и мальчик, задыхаясь, отпрянул от статуэтки.

Без сомнения, это были Пожиратели Смерти. И они похитили его мать, задолго до того трагического вечера, когда Вольдеморт пришел в дом Поттеров. Мальчик никогда раньше не слышал упоминаний о чем-то подобном. Вероятно, она спаслась, так как это случилось еще до свадьбы с его отцом. Но как это произошло? Она сбежала? Ее спас Дамблдор? Или авроры? Гарри рухнул на кровать в замешательстве, поправил одеяло и пристально посмотрел на хрустальный цветок. Казалось, что полученные ответы лишь порождали новые вопросы, а каждая победа только приводила к новым битвам.

* Persona veritas (испорченная латынь) - скрыть правду. С латыни фразу можно было бы перевести как «маска истины», если бы слово «veritas» стояло в родительном падеже. Здесь и далее перевод будет делаться с английского, чтобы не мучить латынь и нервы переводчика ))).
** Verto Fera (ломаная латынь) - превратись в животное.
*** Verto humanis (ломаная латынь) - превратись в человека.

- Очень хорошо, класс, приступим к уроку, - сказала МакГонагалл в понедельник утром, громко хлопнув в ладоши. Шум медленно затих, и тишина не прерывалась ничем, кроме как редким шорохом особо энергичного студента или шелестом книжных страниц. МакГонагалл сцепила пальцы на животе и медленно оглядела класс, ее очки блеснули в полуденном свете. Профессор прочистила горло и, выпрямившись, подняла подбородок в той особой манере, которая свидетельствовала о том, что она собирается начать.

- Несмотря на мое сообщение о том, что сегодня у нас должна была начаться практика Гламури, планы слегка изменились, - почти весь класс протестующе застонал. - По просьбе директора Дамблдора я сразу покажу вам, как видеть сквозь заклинание Гламури. Обычно эту тему преподают на Защите от Темных Искусств, но благодаря… затруднениям… возникшим с этим конкретным классом, вместо этого мы пройдем этот материал здесь. Гламури нельзя обнаружить никакими средствами, магическими или нет, таким образом, единственный способ обнаружить это заклинание - научиться видеть сквозь него. Использующееся для этого заклинание имеет временный эффект, но в истории магии оно оказалось самым полезным инструментом против темных волшебников, пытающихся скрыться подобным образом, - сказала она, по всей видимости, собираясь что-то продемонстрировать, но дверь неожиданно распахнулась, явив директора взору учеников и преподавателя. Несколько секунд класс выглядел крайне смущенным, студенты нервно переглядывались.

- Извиняюсь, Профессор МакГонагалл, могу я одолжить на время мистера Портера? - спросил Дамблдор, остановившись в дверном проеме.

МакГонагалл выглядела несколько удивленной, ей потребовалось время, чтобы прийти в себя, но голос все равно звучал немного взволнованно.

- Да, конечно. Что-нибудь случилось? - спросила она, бросив тревожный взгляд на совершенно ошарашенного студента.

- Нет, Минерва, все в полном порядке, уверяю тебя, - ответил директор с убедительной улыбкой. Она успокоилась, одергивая мантию, в то время как Гарри собрал книги и поднялся с места, бросая на друзей смущенный взгляд. Он проследовал за директором в коридор, пытаясь запихнуть в сумку непослушный учебник по Трансфигурации. Как только дверь закрылась, Дамблдор повернулся к мальчику и терпеливо ждал.

- Что-нибудь произошло, директор? - через несколько секунд Гарри наконец закинул сумку на плечо. Старый волшебник слегка покачал головой и поправил очки, взмахом руки указывая направление.

- Пожалуйста, пойдем со мной, Гарри. Не беспокойся, ты еще не успел попасть в неприятности, - мальчик кивнул и в смятении проследовал за мужчиной по коридору. Был только третий день учебы, а за ним уже заходил директор. Несомненно, что-то произошло, хотя обычно подросток чувствовал такие вещи заранее.

Наконец они остановились перед каменной горгульей, преграждавшей путь в кабинет. Дамблдор прошептал пароль, и они вошли. Внутри директор жестом указал Гарри на кресло, а сам занял свое место за столом, на секунду остановившись погладить Фоукса. Нервно передернувшись, мальчик смотрел и ждал, ощущая, как лоб покрывается капельками пота.

- Гарри, я не хотел тебя нервировать, вызывая сюда в самом начале учебного года, но я чувствую, что должен предупредить тебя. Как я понимаю, ты наткнулся на информацию касательно мифических «Детей Змея»? - Гарри побледнел от удивления. Он всегда знал, что у Дамблдора есть какое-то невероятное чутье, касающееся происходящего в школе, но не думал, что до такой степени! В конце концов, книгу они нашли только в пятницу, не занимались ею на выходных, и все это время вокруг не было ни души.

- Да, сэр. Полагаю, это пророчество, - сказал Гарри, тревожно потирая затылок. Дамблдор кивнул и наклонился, положив руки на стол.

- Я ценю твою честность, Гарри. Однако должен попросить тебя оставить эту тему. Этим делом сейчас занимается Министерство Магии, и я не хотел бы, чтобы ты рисковал собой, если без этого нельзя обойтись. Если мы правы, веря, что это действительно Дети Змея, то все может стать чрезвычайно опасным. Понимаешь, Гарри? - Дамблдор остановил пронизывающий взгляд голубых глаз на съежившемся студенте. Гарри вжался в стул, испуганный серьезностью Дамблдора так же, как и тоном утверждения.

- Понимаю, сэр. Я оставлю это, - сказал Гарри со всей решимостью, на которую был способен. Дамблдор улыбнулся и кивнул, откидываясь в кресле.

- Спасибо, Гарри. Если хочешь, можешь оставить книгу себе. Знаешь, она ведь принадлежала твоей матери. Кажется, Лили была неравнодушна к пророчествам, - с улыбкой сказал директор. Гарри посмотрел на него с изумлением:

- Книга моей матери? Но… что она делала в библиотеке?

- Лили принесла мне ее после свадьбы. Помнится, она сказала, что больше не нуждается в чужих мечтах, теперь, когда у нее есть собственная. Я засунул книгу в библиотеку и был удивлен, что кому-то удалось найти ее в том беспорядке, - захихикал Дамблдор. Гарри улыбнулся, вспомнив, что Гермиона отзывалась о библиотеке подобным образом.

- Гермиона нашла ее.

- Неудивительно. Ах, да, напомните мне… вы собираетесь зарегистрироваться, когда станете анимагами, не так ли? - спросил директор с озорным блеском в глазах. Не способный издать не звука, Гарри несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем взять себя в руки. Мальчик шумно сглотнул.

- Ко… конечно, сэр, - сказал он. Дамблдор рассмеялся, морщинистой рукой поправляя очки.

- Отлично, Гарри. Я надеюсь никогда не услышать обратного. Кстати, сейчас ведь у вас по расписанию Зелья? - Гарри кивнул, тяжело вздохнув.

- Пойдем. Вы с Северусом все еще готовы вцепиться друг другу в глотки? Ну неужели четырех лет недостаточно, чтобы между вами установилось хоть какое-то подобие перемирия? - спросил директор, но мальчик лишь уставился себе под ноги, со страхом представляя те оскорбления, которые, вероятно, полетят сегодня в его адрес.

- Он ненавидит меня, - пробормотал мальчик. Дамблдор покачал головой, цокая языком.

- Он не ненавидит тебя, Гарри, рано или поздно ты это поймешь. А сейчас тебе лучше идти, кажется, тебе еще нужно взять у мисс Грейнджер домашнее задание по Трансфигурации.

* * *

Гермионе не терпелось попробовать новое заклинание, немедленно, сразу по окончании урока по Трансфигурации. Как только все собрались и вышли в коридор, она тут же бросила книги у стены напротив кабинета и с ухмылкой взмахнула палочкой.

- Гермиона, только не говори мне, что ты уже пробуешь новое заклинание! - выразил Рон свое недовольство, позволяя своей сумке упасть рядом с вещами подруги. - Знаешь, вероятно, ты ничего не увидишь, - пробормотал он, но Гермиона проигнорировала слова друга, беря палочку на изготовку.

- У нас есть немного времени между уроками… и потом, профессор МакГонагалл ведь поощряет самостоятельные занятия, - сказала она, затем указала кончиком палочки себе между глаз и решительно сказала. - Ревело Веритас!

Гермиона зажмурилась от короткой вспышки, затем огляделась в поисках чего-нибудь странного или необыкновенного. Вначале она ничего не замечала, Рон даже бросил ей взгляд из серии: «Я же тебе говорил!», но затем появился Драко Малфой, и девочка чуть не сложилась пополам от смеха. Малфой с телохранителями прошел мимо, проигнорировав гриффиндорцев. Гермиона, без сомнения, увидела нечто такое, что разрушит репутацию Драко, если об этом станет кому-то известно.

- Рон, ты не поверишь, что я только что я увидела, - тихонько сказала она, слегка подпрыгнув. Рон поднял бровь и перевел взгляд сначала на удаляющихся слизеринцев, затем снова на подругу.

- Что? - Гермиона закатила глаза.

- Малфой использует Гламури, чтобы скрыть огромную бородавку на носу! - Рон немедленно разразился диким хохотом. Проходящие мимо студенты бросали на них странные взгляды, но друзья не замечали этого. У Рона ушло добрых пять минут на то, чтобы полностью взять себя в руки. Все это время Гермиона смотрела на него, в нетерпении постукивая ногой, но улыбнулась в ответ на робкую улыбку друга. Заметив краем глаза приближающуюся темную фигуру, Гермиона подняла взгляд.

- О! Эй, Гарри! Что от тебя нужно было Дамблдору? - спросил Рон, оборачиваясь.

- Он только предупредил меня, чтобы я держался подальше от дела о «Детях Змея» и хотел убедиться, что мы зарегистрируемся, когда освоим сами-знаете-что, - ответил Гарри, затем повернулся к Гермионе и с беспокойством нахмурился. Девочка смотрела на него, беззвучно, по-рыбьи, открывая и закрывая рот. - Гермиона, ты в порядке? - девочка захлопнула рот и передернула плечами, пытаясь выглядеть как обычно.

- Нет-нет, я в полном порядке. Да, мы зарегистрируемся, просто на тот случай, если у вас двоих появятся какие-нибудь идеи, - она сварливо попыталась сделать друзьям замечание. Рон закатил глаза.

- Конечно, мы так и сделаем. Только… не сразу… - сказал Гарри, и Гермиона неохотно кивнула, все еще странно смотря на него. Гарри нахмурился и скрестил руки. - Гермиона, что случилось? Ты так смотришь на меня, как будто у меня на голове живой дракон, - девушка подпрыгнула от удивления. Она быстро покачала головой и сказала, замахав руками перед собой:

- Ничего! Ничего не случилось! Я просто слегка не в себе. Возможно, я неправильно произнесла это новое заклинание. Я пробовала его, пока тебя не было, - сказала девушка. Гарри слегка расслабился, однако было очевидно, что он не совсем поверил сказанному.

- Да, она видела бородавку на носу Малфоя! Он скрывал ее с помощью Гламури! - добавил Рон. Гарри пристально взглянул на друга, прежде чем расхохотаться. Собрав сумку, Гермиона отвернулась и двинулась на следующий урок, покачивая головой в смущении и досаде.

* * *

Зелья, как всегда, начались с хора стонов и нервной дрожи. Почти вся гриффиндорская половина класса топталась в нерешительности, ожидая начала урока. Только слизеринцы казались относительно спокойными, однако многие из них тоже были более встревожены, чем обычно. Хотя, бесспорно, Снейп и благоволил к ученикам своего факультета, не было никакого секрета в том, что большинство слизеринцев, как минимум, его боялись. Гарри полагал, что Снейпу нужно было бы вести курс «Сто и один способ испугать до полусмерти», а не Зелья. В этом он был действительно мастером.

Дверь класса издала традиционное «Бум!», распахнувшись секунда в секунду в момент начала урока. Промчавшись вихрем черной мантии, в кабинет ворвался Мастер Зелий, сжимая в руке кожаный чемодан. Многие студенты с большим ужасом смотрели на чемодан, чем на зельевара - до этого он ничего подобного на урок не приносил. Таинственный чемоданчик был осторожно водружен на первую парту. Снейп щелкнул замком и повернул свою ношу так, чтобы ученики могли рассмотреть содержимое. Он лениво оперся на стол и осмотрелся с таким видом, будто в жизни не видел ничего более скучного.

- Я не намерен повторять то, чего ожидаю от вас - даже самые безмозглые способны запомнить это за четыре года. Следовательно, приступим непосредственно к уроку, - сказал он, затем повернулся и осторожно достал один из узких сосудов, которыми был заполнен чемодан. Внутри сосуда было странное растение, оранжевые листья которого украшали мельчайшие синие пятнышки. Растение постоянно шевелилось, подергиваясь туда-сюда. - Наш урок будет несколько отличаться от прошлогодних. А вам, Лонгботтом, наверняка будет приятно узнать, что я не ожидаю, что ваши сегодняшние зелья подействуют. Это зелье слишком сложно для большинства из вас, но учебная программа требует, чтобы я рассказал вам его ингредиенты. Как глупо и бесцельно преподавать вам что-то, что вы не сможете использовать ввиду отсутствия должной подготовки. Тем не менее, я это сделаю, - в конце тирады Снейп уже злобно ухмылялся. Гарри предположил, что зельевар делает это только для того, чтобы посмеяться над их неудачей. - В этом сосуде - довольно редкое растение, известное как «Огненная Роза». С ним очень опасно работать, поскольку оно имеет тенденцию воспламенять все касающиеся его предметы, способные гореть. Таким образом, я ожидаю, что вы уделите заданию МАКСИМУМ внимания, если только не хотите с воплями бежать к мадам Помфри с ожогами третьей степени на руках, - Гарри почти услышал, как Невилл при последних словах обмяк на стуле, вероятно, в ужасе обхватив себя руками.

Снейп продолжал, небрежно записывая на доске список ингредиентов для «Зелья Вечного Пламени». Предполагалось, что свеча или факел, погруженные в него, будут гореть вечно.

Ученики достали из шкафа необходимые ингредиенты, в то время как преподаватель выдал каждому сосуд с растением и пару щипцов для работы с Огненной Розой. После того как все вновь расселись, он записал на доске список ингредиентов и объяснил несколько важных моментов, подчеркивая, что Белладонна не должна касаться Огненной Розы, если только у вас нет намерения поджечь всю парту. Фактически предполагалось, что идеально сваренное зелье приобретет малиновый оттенок. Однако Снейп беспрестанно подчеркивал, что никто из них не способен сделать это, и инструктировал лишь обращать внимание на то, какой результат дает добавление в зелье того или иного ингредиента. Описание взаимодействия компонентов зелья и будет их домашним заданием.

Студенты начали работу осторожно, досконально следуя инструкциям, тщательно следя за тем, чтобы ингредиенты не соприкасались.

Как и предполагалось, первым взорвался котел Невилла. Взрыв был не слишком сильным, к счастью, пострадал лишь его котел, но Снейп все же с удовольствием снял десять баллов с Гриффиндора. Зелье Гермионы было уже готово, но оно приобрело странный оранжевый оттенок. Девушка начала делать заметки, а Гарри, задумчиво постукивая пальцами по столу, пристально уставился на те ингредиенты, что ему осталось добавить. Его зелье готовилось чуть медленнее, чем у остальных, так что появилась возможность понаблюдать за работой одноклассников и вычислить, в чем тут сложность. В тот момент, когда из котла Рона вырвался огромный язык пламени, Гарри осенило, и он тут же принялся рыться в ингредиентах. Дело было в аконите*, каждый раз при его добавлении зелья на какое-то мгновение вспыхивали багрянцем, а затем меняли цвет на оранжевый или какой-нибудь другой. Гарри знал, что нужно делать, но не мог сказать, откуда пришла эта уверенность. Аккуратно добавив остальные ингредиенты, мальчик быстро измельчил аконит и начал усердно помешивать зелье, добавляя щепотку при каждом обороте. Постепенно его синее зелье начало светлеть, пока, наконец, не приобрело яркий, насыщенный малиновый цвет. Гарри расслабился и слегка улыбнулся; у него получилось!

Гермиона потрясенно переводила взгляд со своего зелья на зелье друга. Затем покачала головой и радостно улыбнулась.

- Ты сделал это, Гарри! - шепнула она. Мальчик пожал плечами.

Рон дружески толкнул его в спину и сказал:

- Не пора ли показать Снейпу, Гарри! - а затем вернулся к изучению своего все еще дымящегося зелья. Поттер уже вытаскивал из сумки перо и пергамент, когда в поле его зрения попал носок ботинка. Мальчик медленно выпрямился, не уверенный в том, чего можно ожидать от преподавателя. Вся радость куда-то пропала.

- Итак, Поттер, должен сказать, что никогда не ожидал, что вы справитесь, - усмехнулся Снейп. Гарри молчал, в ужасе понимая, что любые его слова будут истолкованы превратно. - Я никогда не считал вас обманщиком, но подобный результат ничем, кроме жульничества, не объяснишь, - ухмыляясь, растягивал слова зельевар. Мальчик вздрогнул, уже не в состоянии сдержать гнев.

- Я не мошенничал, профессор! - но Снейп придвинулся ближе и заткнул его, рявкнув:

- МОЛЧАТЬ! Я ожидаю от вас доклада минимум три фута длиной. А также надеюсь увидеть вас сегодня вечером на отработке. Ясно, Поттер? - перейдя с крика на шипение, закончил Снейп. Гарри с трудом сдержал ответ, готовый сорваться с языка.

- Да, профессор, - сказал он натянуто. Снейп фыркнул и отошел, вероятно, намереваясь оскорбить Невилла или еще кого-нибудь из бедных, ни о чем не подозревающих гриффиндорцев. До конца урока Гарри делал записи и ворчал, в гневе и расстройстве случайно испортив заметки. Когда ингредиенты были убраны, а учеников отпустили, Поттер гордо вышел из кабинета, перекинув ремень сумки через плечо. Задыхаясь, Рон и Гермиона смогли догнать его только в конце коридора.

- Гарри, подожди! - не мог перевести дыхание Рон. Наконец Гарри остановился, уперев руки в бока.

- Не принимай это так близко к сердцу, Гарри. Снейп всегда так с нами себя ведет. Он знает, что ты действительно не обманывал, - сказала Гермиона, но мальчик продолжал сверлить взглядом пол, чем-то напоминая ей преподавателя, бывшего причиной его плохого настроения.

- Я знаю, что он всегда такой… вот только… впервые у меня действительно получилось сделать практически идеальное зелье, а он обвиняет меня в обмане! И назначает отработку! - Гарри буквально кипел от злости, но через какое-то время заставил себя успокоиться, поправляя сумку. - Извините. Я не должен был так злиться из-за этого. В конце концов, это - Снейп, человек, который ненавидит меня, возможно, больше, чем Вы-знаете-кто.

- Не переживай ты так, просто не позволяй ему доставать тебя во время отработки. Надеюсь, рано или поздно ему надоест оскорблять тебя, - предположил Рон. Гарри и Гермиона посмотрели на него скептически.

- Да скорее небеса разверзнутся огнем, а Снафлза** провозгласят национальным героем, - мрачно пробормотал Гарри, затем развернулся и двинулся по коридору. Возможно ли такое, чтобы Снейпу надоела его излюбленная жертва? Вряд ли. Мальчик был совершенно уверен, что скорее станет свидетелем конца света, чем это все-таки случится.

* Больше об этом растении и его ближайших родственниках можно узнать вот здесь:
ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BA%D0%BE%D0%BD%...
** Я не стала переводить кличку Сириуса Блека. Встречающиеся в сети варианты Нюхля, Нюхлик, Нюхлз и прочие довольно-таки трудно представить в качестве собачьей клички. Тем более, что словом Snuffles также называют плюшевых медведей. Тогда уж, может быть, Сопелкин? Или Пыхтун? А почему не Ворчун?

Время ужина пришло и ушло, Гарри и сам не заметил, как оказался в коридоре, ведущем в подземелья, представляя грядущие пытки и боль. И вот уже перед ним тяжелые дубовые двери кабинета Снейпа, темные и угрожающие. Подросток с горечью посмотрел на последнее препятствие. Отработка… опять… на этот раз еще и незаслуженная. Наверняка это будет повторяться снова и снова, пока Снейп не устанет от своей игрушки (ха!)… или пока Гарри не закончит Хогвартс. Расправив плечи и попытавшись выглядеть невозмутимо, Поттер тихонько вошел, попытавшись закрыть дверь так, чтобы она не скрипнула. Зельевар сидел за преподавательским столом, положив ноги на столешницу и откинувшись на спинку стула. Он внимательно изучал пожелтевшие страницы какого-то старинного фолианта.

- Подите сюда, Поттер, - скомандовал Снейп, не отрывая взгляда от книги. Гарри немедленно повиновался, нервно сглотнув. Как бы подросток не злился, в присутствии Снейпа его гнев всегда превращался в страх. Через несколько минут Снейп наконец захлопнул книгу и отложил ее в сторону, убирая ноги со стола. - А теперь, если вы возражаете, расскажите, как именно вам удалось справиться с сегодняшним заданием. - Взгляд пронзительно-черных глаз встретился с зелеными глазами юноши. Мальчик снова сглотнул и нервно передернул плечами.

- Я только следовал инструкциям, сэр, измельчив аконит… и добавлял, помешивая… - голос Гарри дрожал чуть сильнее, чем ему хотелось. Откинувшись на спинку стула, Снейп в удивлении поднял брови, смерив мальчика презрительно-недоверчивым взглядом.

- И как вы догадались сделать это? Откуда ВЫ могли узнать, каким именно образом его добавляют в Зелье Вечного Пламени? - спросил Снейп. - Аконит углубленно изучают лишь на седьмом курсе.

Гарри и сам был удивлен скоростью своего ответа

- Эффективность аконита уменьшается в комбинации с воспламеняющимися ингредиентами… поэтому приходится добавлять его небольшими дозами, чтобы он подействовал должным образом, - Снейп недоверчиво уставился на мальчика. Если честно, Гарри не имел ни малейшего понятия, откуда ему это известно, он просто знал, словно ему приходилось делать подобное и раньше.

- Ну и ОТКУДА, во имя всего святого, вы ЭТО знаете? - прошипел Снейп, разозлившись от того, с какой легкостью был дан ответ. Он подозревал, что зелье получилось у Поттера случайно, и очень хотел указать мальчишке на этот прискорбный факт.

- Я… не знаю, сэр, я всего лишь… знал, - обреченно сказал Гарри, прожигая взглядом поверхность стола. Столешница была истерта и «украшена» пятнами от пролитых на нее в разное время зелий, а так же следами, оставленными каблуками ботинок профессора. Стол был завален исписанными свитками, между которыми приютились несколько каменных фигурок. Гарри никогда раньше не обращал на них внимания, и теперь зачарованно смотрел на статуэтки в ожидании вспышки гнева Мастера Зелий.

- Вы не знаете… какой жалкий ответ, Поттер. Право, я ожидал чего-то более оригинального, - прорычал Снейп, снова скривив губы в ухмылке. Кажется, он решил, что можно немного позабавиться. Зельевар уже собирался отдать мальчишке приказания, когда тот вдруг решительно взглянул на него.

- Профессор Снейп, кто такие Дети Змея? - декан замер, широко распахнув глаза от удивления. Однако уже через секунду он взял себя в руки и злобно сощурился.

- Где вы слышали об этом? - прошипел зельевар, едва удерживаясь от крика. Вместо ответа Гарри продолжал допытываться.

- Кто они такие? - опять спросил мальчик. Из горла Снейпа вырывалось низкое рычание, когда он поднялся со стула, нависая над учеником.

- Вон! - преподаватель уперся ладонями в стол. Гарри в замешательстве смотрел на него, отступив на шаг. - Я сказал… ВОН! И НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ УПОМИНАЙТЕ О НИХ! - взревел Снейп. Гарри рванул к выходу, чуть было не споткнувшись на ровном месте. Опасаясь за свою жизнь, он даже не притормозил, чтобы закрыть за собой дверь.

* * *

Когда Гарри вернулся в башню, в гостиной было полно студентов. Паника, с которой он влетел внутрь, привлекла к нему заинтересованные взгляды нескольких учеников. Не останавливаясь, Поттер сразу проследовал в спальню, игнорируя летящие в спину вопросы. Остановившись у кровати, он наклонился, прижав ладони к коленям, и попытался привести дыхание в норму. К счастью, в спальне больше никого не было. Рухнув на кровать, Гарри уставился на каменный потолок, пытаясь выровнять дыхание. Несомненно, он задел Снейпа за живое. Никогда раньше (ну хорошо… может быть, однажды) профессор не приходил в ярость настолько быстро. И никогда еще зельевар не позволял ему избегнуть наказания. «Хотя, - подумал мальчик, - вероятно, Снейп просто перенесет отработку на другой день».

Попытавшись повернуться на бок, Гарри внезапно подскочил: в кармане был какой-то посторонний предмет. Спустив ноги с кровати, мальчик вытащил мешавшую ему вещь. Это оказалась одна из статуэток Снейпа - небольшой обсидиановый лев, неизвестно каким образом попавший к нему в карман. Лев зевнул и потянулся, затем неспешным шагом двинулся по ладони мальчика. Гарри улыбнулся и осторожно погладил пальцем зверька по спине. Подросток замер и закрыл глаза, почувствовав знакомое ощущение. Размытые изображения затопили его разум.

Это были воспоминания Снейпа. Гарри понял это, как только картинка стала более четкой. Он был окружен Пожирателями Смерти, а фигура, возникшая прямо перед ним, чуть не заставила шрам взорваться болью. Его змеиное величество Вольдеморт. Багровые глаза ярко светились в темноте незнакомой комнаты, перебегая с одного последователя на другого. Бледные губы скривила мерзкая усмешка.

- Отличная работа, мои верные слуги! - прошипел Вольдеморт; сияющие глаза обвели комнату, затем их взгляд чуть ли не с гордостью остановился на коленопреклоненной фигуре. Замерший перед Лордом человек один из немногих в помещении не носил маску. Это был Северус Снейп. Вольдеморт сделал несколько шагов вперед, медленно проходя мимо строя людей в масках. - Мы обеспечили себе будущее… очистили его от недостойных. Повзрослев и пополнив наши ряды, Дети Змея когда-нибудь поднимутся и исполнят мечту Слизерина! Кровь магглов потечет по улицам, окрасит багровым землю и наши руки. Мы вернем себе власть, принадлежащую нам по праву! - прокричал он, взметнув руки в воздух. Пожиратели Смерти вскочили и встретили его речь аплодисментами. Гарри заметил, что Снейп не выглядел слишком уж воодушевленным.

- Однако… - прошипел Вольдеморт, и аплодисменты медленно затихли, а на лицах появилось замешательство, - должен сказать, что страшно разочарован в большинстве из вас. Как вы помните, для наших целей я планировал захватить сотню… и хотели бы вы знать, сколько выжило? - Никто не ответил, Пожиратели беспокойно переглядывались. - Только восемьдесят! Восемьдесят, вместо запланированной сотни! И вы должны знать, что не каждая сможет выносить наше будущее, при самых оптимистичных прогнозах лишь половина вернется к нам. Итого остается сорок. Это мне НЕ нравится, - глаза Вольдеморта полыхнули алым пламенем. Почти все Пожиратели склонились в поклоне, а затем упали в агонии на пол, стоило лишь Повелителю шепнуть: «Круцио».

Гарри заметил, что одним из тех, кто избежал гнева Вольдеморта, был Северус Снейп. Преклонив колено, он остался стоять перед Лордом, уважительно глядя в пол. Воспоминание было пропитано еще одной эмоцией, чуть не заставившей Гарри рухнуть на пол. Это был стыд. Чистый, сильный, ничем не замутненный стыд, разве что приправленный ослепляющей злостью на этого смеющегося маньяка.

Задыхаясь, Гарри в шоке уронил льва на кровать, пытаясь отскочить подальше. Растянувшийся на покрывале лев, шатаясь, поднялся и вновь неспешно зашагал, иногда останавливаясь, чтобы языком привести в порядок каменную шерсть.

- Видел что-нибудь интересное? - раздался чей-то голос, и Гарри снова вздрогнул. Рон сидел на своей кровати, с любопытством наблюдая за другом.

- Ты о чем? - спросил Гарри. Рон указал на льва.

- Пресс-папье. Ты ведь смотрел сквозь него? - Поттер непонимающе посмотрел на друга, затем опустил взгляд на льва.

- Смотрел… сквозь это? - непонимающе переспросил мальчик. Рон устало закатил глаза.

- Ты даже не слышал о подобном? Если честно, удивляюсь, как ты дожил до этого дня, - пробормотал Рон. Гарри гневно посмотрел на друга. - Ну ладно, ладно! Иногда, если у тебя есть предмет, достаточно важный для кого-нибудь или связанный с какими-то сильными эмоциями, он позволяет увидеть определенные воспоминания. Между владельцем и предметом развивается своеобразная связь, и ты тоже можешь как бы присоединиться к ней, - сказал Рон, взяв с прикроватного столика маленькую мраморную статуэтку, стоявшую там с первого класса. - Она принадлежала моему дедушке. Иногда я смотрю сквозь нее, чтобы вспомнить деда. Для меня это что-то вроде живого фотоальбома, - сказал Рон и осторожно поставил статуэтку на место.

- А-а-а, так вот что происходит… - Гарри в задумчивости посмотрел на хрустальную лилию, лежавшую на таком же столике.

- Ну и? Чье это? - упорствовал Рон, нетерпеливо скрещивая ноги.

- Снейпа. Фигурка стояла у него на столе. Должно быть, спрыгнула ко мне в карман, когда я был на отработке, - сказал Гарри, вновь поднимая статуэтку. Какое-то время мальчик изучал ее, перед тем как поставить на столик возле кровати.

- Бе-е-е… мне даже не хочется знать, что ты там увидел…

- Это был Вол… э-э-э… Сам-знаешь-кто. Он говорил с Пожирателями о Детях Змея, - глаза Рона расширились от любопытства.

- Тебе удалось что-нибудь узнать?

- Не совсем… он только сказал, что Дети Змея - их будущее; предполагается, что их около сорока, и что они помогут достичь слизеринской мечты. На самом деле, чуть раньше я спросил о них Снейпа, и, кажется, для него это довольно-таки щекотливая тема. Он вышвырнул меня из кабинета, вместо того, чтобы задать отработку, - Рон сидел, открыв рот от удивления.

- Я запомню это на случай следующей отработки, - сказал Уизли. Гарри не смог сдержать легкой улыбки.

- Не рекомендую, дружище. Я никогда раньше не видел Снейпа таким разгневанным. Теперь о них хочется узнать все, - пробормотал Гарри, кидая задумчивый взгляд на сундук в изножье кровати. В голове формировался план, способный удовлетворить его любопытство.

- Ты ведь не собираешься делать ничего неразумного, правда? Я имею в виду, Снейп ведь и так уже зол на тебя… - взгляд Рона почти умолял Гарри выкинуть эту идею из головы. Но Поттер лишь лукаво улыбнулся и улегся на кровать, закинув руки за голову.

- Это станет опасным, если меня поймают… - сказал он с ехидной ухмылкой, и Рон со стоном повалился на кровать.

* * *

В коридорах замка было совершенно темно и пусто, когда Гарри крался к подземельям, закутавшись в отцовскую мантию. Удерживая перед собой раскрытую карту Мародеров, мальчик терпеливо отслеживал перемещения некой точки. Снейп кружил по кабинету, вероятно, готовясь к завтрашним урокам. Гарри без проблем спустился в подземелья и подошел к классной комнате, к счастью, не встретив по пути ни Пивза, ни Филча. Он прижался к стене коридора рядом с кабинетом Зельеварения и ждал, наблюдая за перемещениями точки на карте.

Прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем она двинулась в сторону двери, и мальчик тут же сложил карту и убрал в карман. Звук шагов раздавался все ближе и ближе, пока дверь наконец не скрипнула, открываясь. Профессор спокойно вышел и закрыл за собой дверь. Зельевар начал неспешно удаляться по коридору, а Гарри на цыпочках следовал за ним. У него было такое чувство, будто он каждым шагом, каждым вздохом играет со смертью…

Как и предполагалось, Снейп направился к своему рабочему кабинету. Подойдя к двери, он направил на нее палочку. Поттер внимательно прислушался к словам, снимающим защиту.

- Венефикус*, - сказал Снейп, после чего с кончика палочки сорвалась голубоватая вспышка. Зельевар открыл дверь и переступил порог. Гарри попытался подстроиться под шаг профессора и проскользнуть в комнату следом за ним, прежде чем дверь закроется. Декан снова достал палочку и с ее помощью зажег несколько свечей, плававших в воздухе над столом. Забившись в угол, не занятый монстрами в банках, во множестве «украшавших» помещение, мальчик сохранял молчание, пока Снейп разбирался с бумагами на столе, проводя ладонью по волосам. Мужчина выглядел утомленным не только физически, но и духовно, словно взвалил на плечи неимоверно тяжелую ношу. Было очень непривычно видеть строгого Мастера Зелий настолько уставшим, без обычной усмешки и гневных морщин на лице. Гарри подумал, что сейчас Снейп выглядит просто уставшим человеком.

Зельевар находился в кабинете еще около получаса, выставляя оценки на скатанных пергаментах, грудой лежащих на краю стола. Мальчик был разочарован: все его старания по шпионажу пошли прахом, за все время Снейп не сказал ни слова. Гарри надеялся подслушать что-нибудь о Детях Змея. Как оказалось, напрасно. Поттер последовал было за зельеваром, когда тот направился к выходу, но внезапно ему в голову пришла идея. Раз он УЖЕ находился в кабинете Снейпа, возможно, имеет смысл оглядеться? Мальчик затаился в углу, дожидаясь, пока погаснет свет и закроется дверь. Он прислушался к тому, как Снейп произнес пароль, а затем направился в глубину подземелий, где, предположительно, находились его личные комнаты.

- Люмос, - шепнул Гарри и откинул капюшон мантии, оглядывая комнату при свете палочки. Только однажды он имел «удовольствие» бывать в кабинете Снейпа, и тогда ему было не до того, чтобы рассматривать помещение. Сейчас, однако, он мог вволю покопаться здесь, возможно, даже найти ключ к разгадке. Прежде всего, Гарри подошел к столу и уселся на высокий темно-бордовый стул, на удивление удобный. Какое-то время мальчик рассматривал стол с хозяйского места, выискивая что-нибудь любопытное. Поверхность стола была почти пуста, за исключением сочинений, одно из которых принадлежало Гарри. «Ну вот, опять «Слабо», - подумал Поттер. - А ведь Гермиона все проверила, работа очень хорошая, вполне заслуживающая «Превосходно».

Сложив бумаги в том же порядке, к котором они лежали до этого, мальчик открыл выдвижные ящики, лениво проводя рукой по бумагам. В первом не было ничего, кроме записей и аттестатов, нескольких форм для разрешений и досье на студентов Слизерина - ничего интересного. Второй был не менее скучным, хотя и содержал разбитый вредноскоп, несколько флаконов с зельями, один из них - с Веритасерумом. Разочарованно ворча, Гарри повернулся на стуле и обратил внимание на высокий старый шкаф рядом со столом. Открываясь, дверцы издали громкий визг. Мальчик действовал крайне осторожно, опасаясь, что внутри окажутся особо омерзительные экземпляры коллекции. К счастью, шкаф был почти пуст, на полках стояло несколько банок с разноцветными порошками и предмет, вызвавший у Поттера широкую ухмылку. Омут Памяти. Не раздумывая, подросток снял заклинание освещения и помешал палочкой серебристую субстанцию в чаше, заставив ее клубиться, подобно облаку. Склонившись над Омутом, Гарри был поражен, узнав место действия - почти ту же картину он видел, когда смотрел сквозь льва.

Мальчик находился в большой невзрачной комнате с ободранными стенами и полусгнившими коврами на полу. В дальнем углу комнаты валялось несколько покосившихся столов и колченогих стульев, а у стены одиноко стояло мягкое кресло, на котором восседал Темный Лорд. В данную минуту он равнодушно наблюдал за последователями, гуськом спускавшимися по лестнице в задней части комнаты. Входя, они молча преклоняли перед ним колени, склоняя голову до самого пола. Снейп опять был практически в первом ряду. Гарри мог видеть, как зельевар слегка повернул голову, наблюдая за последними Пожирателями. Они, в отличие от остальных, аппарировали прямо в центр комнаты, причем каждый притащил пленницу. Когда все были в сборе, оказалось, что пленниц четверо. Было похоже, что женщины находятся под Империусом: их глаза смотрели безучастно, а с губ не сорвалось ни слова протеста.

Гарри чуть не отпрыгнул, когда Вольдеморт вдруг поднялся с места и сделал несколько шагов, внимательно рассматривая заложниц. Его змеиные глаза сверкали удовлетворением, а ноздри раздувались, когда он окинул пленниц взглядом и вдохнул исходящий от них запах страха.

- Превосходно! - прошипел Лорд, развернулся на каблуках и направился обратно. - Они сильны, хотя и с изъяном… мы должны очистить их родословную… - его губы скривились в злобной усмешке. Вольдеморт встал и обратился к собравшимся, разводя руки в стороны. - Я обещал вам развлечения этой ночью, не так ли? Малфой, Кребб, Гойл, Нотт… я полагаю, у вас были виды на этих четверых? Поступайте с ними как хотите, но, разумеется, с условием - после того, как закончите, они должны остаться в живых, - получив приказ, четыре закутанных фигуры рядом со Снейпом поднялись и поклонились, а затем направились к пленницам. Невозможно было определить, кто из них кто, поскольку тела их скрывали мантии, а лица были закрыты серебряными масками. Пожиратели небрежно поволокли женщин прочь в сторону лестницы. Под аплодисменты и свист они поднялись по лестнице и исчезли наверху. Темный Лорд усмехнулся, испытывая какое-то болезненное удовольствие. - До всех дойдет очередь, причем, если пожелаете, не один раз. Северус, надеюсь, возвращение твоей жертвы прошло без затруднений? МакНейр сказал, что ее было очень тяжело захватить… - обратился Лорд к коленопреклоненному Снейпу. Отвечая, тот не поднял головы, однако голос звучал спокойно и почтительно. У Гарри появилось странное ощущение, что, смотри он эту сцену сквозь льва, он ощутил бы столь же сильную волну стыда и отвращения, что и раньше.

- Все прошло успешно, мой Лорд. Благодарю Вас за великодушие, - сказал Снейп, и Темный Лорд удовлетворенно кивнул. Сверху вдруг раздались пронзительные крики. Гарри был уверен, что видел, как Северус вздрогнул при этих звуках. Услышав визг, Вольдеморт рассмеялся, лицо исказилось от садистского удовольствия. Он больше не смотрел на своего слугу.

Гарри понял, что с него достаточно. Мальчик оторвался от Омута и закрыл дверцы шкафа немного резче, чем намеревался. Он мешком свалился на стул, даже не потрудившись вновь воспользоваться Люмосом. До этого момента он знал, что Темный Лорд сумасшедший, но не понимал, до какой степени. В голове подростка все еще раздавались крики беспомощных жертв, испуганные и умоляющие, полные боли и отчаяния. Но после того как Пожиратели наиграются со своими игрушками, Темный Лорд планировал для тех женщин что-то еще? Он же спросил Снейпа, как прошло возвращение жертвы, а не ее убийство? При мысли о том, что зельевару пришлось совершить нечто настолько отвратительное, Гарри содрогнулся. Быстро изгнав подобные мысли из головы, подросток зажег огонек на конце палочки и двинулся к двери, на ходу надевая капюшон мантии-невидимки. Прошептав пароль, он выскользнул из комнаты, остановившись только затем, чтобы снова запечатать дверь.

* Veneficus (лат.):
1) отравитель;
2) волшебник, чародей.

Следующим утром завтрак не настолько интересовал ребят, как обычно. Друзья ели быстро и без удовольствия. К тому времени, как Гарри, Рон и Гермиона опустошили тарелки, никто из них уже не мог с уверенностью вспомнить, что же было подано на завтрак. Этим утром по-настоящему важно было разобраться с увиденным в Омуте Памяти и рассказать Гермионе то, что она пропустила. Девочка достаточно быстро во все вникла, однако Гарри заметил, что она все еще странно себя с ним ведет.

- Ты должен был остаться и посмотреть, что еще было в думоотводе Снейпа… - пробормотала Гермиона, в задумчивости облокотившись о стол. Рон закатил глаза, а Гарри гневно скрестил руки:

- Я не думаю, что мне хотелось бы увидеть то, что еще там было. Возможно, это вообще не имело никакого отношения к Детям Змея… - сказал Гарри, и Гермиона посмотрела на него так, будто сомневалась в его умственных способностях.

- Это все было связано с ними, Гарри. Ты ведь не приказывал Омуту, не так ли? - скрестив руки на столе перед собой, спросила девочка.

- Нет.

- Вот видишь! Если не давать приказов, Омут Памяти покажет последнее просмотренное воспоминание. Ты сказал, что Снейп был взбешен, когда ты упомянул Детей Змея, а комната была похожа на увиденную сквозь льва. Если это настолько выбило его из равновесия, логично предположить, что он воспользовался Омутом. - Гермиона, очевидно, была раздражена тем, что она единственная хоть что-то знала об Омутах Памяти.

- Ладно, ну и чем это может нам помочь? - пробормотал Рон, бросая взгляд в сторону Гарри. Гермиона с отвращением фыркнула и нахмурилась, расцепив ладони.

- Это дает нам все! Очевидно, Снейп что-то знает о Детях Змея, и существует только один путь выяснить, что именно ему известно. Гарри, этой ночью ты должен прокрасться обратно вниз и попросить Омут показать тебе воспоминания Снейпа о Детях Змея, - сказала Гермиона непререкаемым тоном. Гарри с удивлением посмотрел на подругу, затем перевел взгляд на Рона, как бы прося о помощи.

- Почему Гарри? - поинтересовался Рон.

- Потому что у него лучше чем у нас получается прокрадываться незаметно. А создание алиби оставьте мне. Он может пойти туда сегодня ночью после тренировки сами-знаете-в-чем, - сказала она, и Гарри уронил голову на стол. Ему предстояло еще одну ночь бросать вызов смерти и копаться в воспоминаниях ненавистного ему человека. Признаться, Гарри и сам не меньше Гермионы хотел выяснить, что известно Снейпу, но мысль о том, чтобы копаться в его воспоминаниях, его пугала. В конце концов, Снейп был Пожирателем Смерти. Кто знает, какие ужасы скрываются в глубинах его памяти? Убийства, пытки и истязания, Вольдеморт, в конце концов… Подобная перспектива Гарри совсем не устраивала.

* * *

В этот день после обеда Дамблдор сидел в своем кабинете, перечитывая любопытное письмо, полученное пару дней назад. Сидя по другую сторону стола, автор письма нервничала и, похоже, хотела бы оказаться в любом другом месте, но только не здесь. Немолодая уже женщина была одета в простую серую мантию с накинутой поверх нее фиолетовой шалью. Доброе лицо, все в морщинах, оставленных улыбками и смехом, мерцающие молодостью глаза - все в ней выдавало приветливую бабушку или няню. В настоящий момент она теребила в руках носовой платок, пристально рассматривая стол Дамблдора, словно он был единственным путем для бегства.

- Расслабьтесь, миссис Темплтон. Здесь вы в безопасности, если вас это беспокоит, - сказал Дамблдор, однако в голосе не хватало привычной уверенности. Он все еще рассматривал письмо, будто не в состоянии полностью осознать написанное.

- Дело совсем не в этом, профессор. Я только… я только не хочу, чтобы мальчику причинили вред. Помню, я читала в новостях о действиях Министерства… Из-за них я никому ничего и не говорила. Я не смогла бы, зная, что они делали… - когда она в конце концов подняла голову, ее глаза блестели от непролитых слез. Дамблдор опустил письмо и поправил очки на носу.

- Я понимаю. Это было мудро с вашей стороны. Я полагаю, вы сообщили мне об этом из-за недавних событий? - спросил он. Женщина кивнула, все еще теребя в руках платок.

- Здесь что-нибудь случилось? Я имею в виду, что-нибудь подобное?.. - с ужасом начала она, натянув ткань платка так, что вышитые на нем небольшие цветы потеряли форму.

- К счастью, нет. Кажется, все нормально, однако я не могу утверждать, если так будет продолжаться и дальше, - сказал директор и сделал паузу, закрыв глаза и помассировав виски. - Я рад, что вы мне все рассказали, но, честно говоря, я не представляю, что со всем этим делать.

- Вы должны помочь! Он не… - начала она, в панике наклоняясь вперед. Дамблдор жестом попросил ее успокоиться, и женщина вновь села, прижав к груди скомканный платок.

- Успокойтесь, миссис Темплтон. Я не брошу его, хотя и не уверен, что я - именно тот, кто может помочь ему с этим… - она с пониманием кивнула. Дамблдор вздохнул и откинулся на спинку кресла, затем сделал маленький глоток чая из чашки, стоявшей на краю стола. - А сейчас я хочу, чтобы вы повторили мне все с самого начала. Я хочу услышать каждое слово.

- Да, Профессор.

* * *

«Первая в этом году квиддичная тренировка была не очень-то интересной, даже с Роном в команде», - подумал Гарри, когда тренировка закончилась. Как и предполагалось, Гарри выбрали капитаном, а Рон стал новым вратарем Гриффиндора. Гарри лениво кружил над полем, с интересом наблюдая, как Фред и Джордж, покидая поле, с одобрением хлопают Рона по спине. Тот все лето тренировался и добился неплохих успехов. В этом году у Гриффиндора была сильная команда, если предположить что во время испытаний они смогут найти хорошего охотника…

Спустившись ниже, Гарри заметил нечто заинтересовавшее его. Приблизившись, он увидел на самом краю леса наблюдавшего за ним мальчика. Подлетев чуть ближе, Поттер завис на таком расстоянии, чтобы можно было рассмотреть лицо стоявшего. Подросток, по виду ровесник Гарри, был одет в ярко-фиолетовую мантию без школьной нашивки на плече. Мальчик показался ему смутно знакомым, и Гарри потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что он смотрит на точную копию Драко Малфоя. Мальчик отличался от Малфоя темно-каштановым цветом зализанных назад волос и странной меткой на щеке в виде маленькой змейки, на правой скуле. Что-то в этом знаке заставило Гарри поежиться, и подросток предпочел отлететь подальше, с опасением наблюдая за незнакомцем.

- Я не могу войти, - заявил тот. Остановившись, Гарри снова подлетел поближе. Он держался на достаточно большом расстоянии, а рука бессознательно потянулась к палочке.

- Что ты сказал? - переспросил Гарри, и парень улыбнулся. Татуировка ярко выделялась на его бледной коже.

- Я сказал, что не могу войти. Защитные заклинания не пускают. - Гарри отступил, почувствовав боль в шраме. Мальчик излучал силу, темную и до боли знакомую. С каждой секундой это ощущение росло, и Гарри почувствовал, как его мысли путаются.

- Кто ты такой? - гневно прошипел он, хватаясь рукой за лоб. Какой-то странный монотонный гул заполнил его сознание. Этот шум, казалось, мешал слышать даже собственные мысли.

- Сын твоего врага, - совершенно по-малфоевски скривив губы в ухмылке, ответил подросток. Затем резко обернулся и бросился в лес так быстро, что полы мантии взметнулись за спиной.

- Гарри, ты в порядке? - Рон неожиданно остановился рядом с Гарри, с метлой, перекинутой через плечо. Только теперь мальчик осознал, что стоит на земле, все еще пристально глядя на деревья, между которыми исчез незнакомец.

- Что? Да, все прекрасно… ты видел это? - закидывая метлу на плечо, спросил Гарри.

- Видел что? Я обернулся и увидел, как ты стоишь здесь в одиночестве, пристально глядя на деревья… - сказал Рон, его глаза распахнулись от беспокойства.

- Я думал, что вижу кого-то, кажется… - пробормотал Гарри, бросая последний взгляд в сторону деревьев. Может, ему просто привиделось? Расстроено тряхнув головой, мальчик отвернулся, кивнув Рону и поправляя очки. - Давай попадем внутрь до наступления темноты. — Рон неохотно кивнул, и в тишине они начали медленно пересекать поле.

Рон продолжал с беспокойством посматривать на друга, но Гарри не произносил ни слова. Его мысли все еще немного путались, он продолжал заинтересованно обдумывать увиденное. Татуировка особенно притягивала его мысли. Возможно ли, что это был один из Детей Змея? Все указывало именно на это. Мальчик осознал необходимость разговора с Дамблдором. Директор должен знать, что один из Детей так близко подобрался к школе.

- Гарри, ты идешь? - спросил Рон, когда они достигли главного входа. Рон двинулся в сторону Гриффиндорской башни, но Гарри остановился у входа.

- Нет, Рон. Я должен увидеть директора. Встретимся на ужине, хорошо? - Рон с беспокойством наблюдал за другом.

- Хорошо, увидимся, - сказал Рон, неохотно развернулся и пошел по коридору. Гарри взглядом проследил за другом, затем медленно начал подниматься. Он двигался почти машинально, в задумчивости не обращая внимания на окружающее. Мимо него прошла женщина в сером, но мальчик не заметил, занятый своими мыслями. Подойдя к горгулье, Гарри не успел сказать пароль, поскольку его отвлекли.

- Добрый вечер, Гарри. Как прошла тренировка? - спросил Дамблдор. Директор стоял рядом и выглядел очень усталым.

- По-моему, нормально. Но, пока команда не полная, точнее сказать трудно, - изумленно моргнув, ответил мальчик. Директор подошел к горгулье.

- Ванильные тянучки, - сказал Дамблдор и жестом пригласил Гарри следовать за ним в кабинет. Тяжело опустившись в кресло, Дамблдор устало положил голову на руку и потер глаза. Только однажды Гарри доводилось видеть директора в подобном состоянии. Это было в конце четвертого курса, после возвращения Вольдеморта. Что бы ни беспокоило волшебника сейчас, это не предвещало ничего хорошего. Гарри почувствовал отвращение к себе: после его рассказа проблем у директора прибавится.

- Профессор, вы в порядке? - спросил Гарри, и Дамблдор поднял глаза. Через секунду его лицо озарилось улыбкой.

- Да, спасибо, Гарри, - сказал он, испытывая гордость от подобного отношения студента. - А теперь… была ведь причина, по которой ты остановился перед моей горгульей? - Гарри кивнул, опуская взгляд.

- Я видел кого-то… Около леса, после тренировки, - сказал мальчик. Глаза Дамблдора расширились, старик слегка приподнялся в кресле.

- Ты видел кого-то? - нетерпеливо переспросил он.

Гарри нервно пошевелился, удивленный внезапным интересом директора.

- Да… мальчика примерно моих лет. Он был похож на Драко Малфоя, только с темными волосами и татуировкой змеи на щеке. - Директор моргнул, слегка нахмурившись:

- Он заговорил с тобой?

- Он только сказал, что не может войти из-за защитных заклинаний. Я спросил его, кто он такой, и он ответил: «сын твоего врага», перед тем, как исчезнуть в лесу. - Не глядя в глаза Дамблдору, сказал Гарри. Он помнил, какой эффект произвела на него темная аура, излучаемая незнакомцем. Нервно почесав затылок, Гарри начал теребить древко метлы, не зная, куда девать руки. Дамблдор выглядел еще более обеспокоенным. Задумавшись о словах Гарри, директор уставился в пустоту.

- Его сила была тебе знакома? Похожа на… - начал Дамблдор. Гарри воспрянул духом, удивленный, что директор знал об излучаемой мальчиком энергии.

- Похожа на силу Вольдеморта? - тихо продолжил Гарри, и глаза Дамблдора немедленно сфокусировались на нем.

- Да. Именно так, - сказал он, и Гарри по выражению его лица понял, что именно мысли о Вольдеморте больше всего беспокоили мужчину. Осознав это, мальчик решился продолжить.

- Вы думаете, что это мог быть один из Детей Змея? - при этих словах Дамблдор слегка вздрогнул, стиснув пальцы и прикрыв глаза. Он глубоко вздохнул и тяжело откинулся на спинку кресла.

- Да, Гарри. Он был одним из Детей Змея… Я не могу поверить, что один из них рискнул настолько приблизиться к школе… - задумавшись, Дамблдор посмотрел вдаль, его пальцы теребили седую бороду. - Думаю, что тебе стоит кое что знать о Детях Змея, Гарри… Возможно, это поможет, если ты снова встретишь одного из них.

- Хорошо, сэр, - вставил Гарри, дождавшись, пока Дамблдор сделает паузу. Директор выглядел сейчас несчастнее, чем когда-либо. Прочистив горло, волшебник начал свой рассказ; его голос был сух и лишен интонаций.

- Как тебе известно, - начал он, - Вольдеморт больше всего ненавидит магглов и магглорожденных. Он убивает их при каждой возможности, но, несмотря ни на что, понимает тщетность своих усилий. Магглов слишком много, чтобы с ними можно было покончить так просто. - Рассказывая это, директор слепым и остекленевшим взглядом смотрел на поверхность стола, как будто заблудившись в воспоминаниях. - Поэтому он разработал план, позволявший очистить магический мир и гарантировавший контроль над ним. Он приказал Пожирателям Смерти похитить магглорожденных женщин, и… изнасиловать их, - Гарри задохнулся, вспоминая увиденные в Омуте картины.

Дамблдор выждал секунду, изучая шокированного Гарри, затем продолжил.

- Благодаря своей связи с Пожирателями Смерти, Вольдеморт точно знал, что часть его силы передастся каждому ребенку, рожденному от подобного… союза, и что каждый ребенок будет отмечен знаком Змея. Эти дети известны как Дети Змея. Вольдеморт с легкостью может управлять ими благодаря разделенной между ними силе. И сейчас, после возрождения, он вызывает их с помощью силы. - Дамблдор остановился, снова наблюдая за юношей. Гарри сражался с множеством эмоций, в основном с горечью, кипящей ненавистью и отвращением к Темному Лорду. Смятение и страх усилились, когда мальчик вспомнил увиденное сквозь кристалл в форме лилии, теперь стоящий на прикроватном столике.

- Их сорок, - через какое-то время произнес Гарри, глядя на сжатые в кулак руки, лежащие на коленях. Дамблдор посмотрел на мальчика, приоткрыв рот от удивления.

- Уже нет. - Тихим голосом сказал директор. Гарри понял, что о многом ему не рассказали, и, вероятно, никогда не расскажут. - Как ты узнал? - спросил пожилой волшебник.

- Я случайно посмотрел через одну из статуэток Сн… профессора Снейпа. Я видел, как Вольдеморт пытал Пожирателей, потому что их было только сорок, - Гарри мог бы поклясться, что Дамблдор вздохнул с облегчением. Снова помрачнев, директор продолжил:

- Да… Пожиратели Смерти известны своей жестокостью… многие женщины не вынесли этого. Большинство из них умерло, - сказал Дамблдор. Гарри видел, как глаза пожилого волшебника наполняются глубокой скорбью. - Я молюсь, чтобы тебе никогда не пришлось столкнуться с подобной жестокостью, Гарри. Все, что довелось увидеть мне за долгие годы жизни, не может сравниться с тем, что творили Пожиратели, следуя командам Вольдеморта, - сказал он. Во время этой речи, Гарри заметил отблеск сильной боли в глазах мужчины, исчезнувший, когда директор, глубоко вздохнув, устроился поудобнее. - Прошу прощения, Гарри, я не должен был говорить тебе этого, но я знал многих из этих умерших женщин, большинство из них когда-то были моими студентками. Я рассказал тебе все это, возможно, в тщетной надежде, что ты оставишь в покое происходящее. Дети Змея потенциально настолько же жестоки, как и Вольдеморт. Сомневаюсь, что ты выстоишь против их объединенной силы.

- Сколько их?.. - неуверенно спросил Гарри с небольшим опасением. Если слова Дамблдора соответствовали действительности, то поблизости могло быть с дюжину полу-Темных Лордов, что не вызывало приятных ассоциаций.

- Точно неизвестно. Вольдеморт убедился, что никто из женщин не видел лица насильника. Даже сам Темный Лорд не знал точно, кому из Пожирателей досталась та или иная женщина. Таким образом, даже под Веритасерумом невозможно было назвать чье-либо имя. Также на большинстве из женщин были использованы чары Памяти, и в результате даже сами жертвы не знали, что носят ребенка не от собственного мужа, а от Пожирателя. Только теперь выжившие Дети Змея узнают, кто они такие, отвечая на смертоносный вызов Вольдеморта. Уже уничтожено четыре семьи, в которых, предположительно, росли Дети Змея. И невозможно сказать, сколько раз это еще повторится.

- То есть, скорее всего, это был сын Люциуса Малфоя, - прошептал Гарри, разрываясь между потрясением от рассказанного и омерзением от мысли о еще одном Малфое.

- Вероятнее всего, - ответил Дамблдор, затем его лицо стало чрезвычайно серьезным. - Гарри, до тех пор, пока эта проблема не будет решена, я хочу, чтобы ты не покидал территории школы, даже чтобы сходить в Хогсмид. - Гарри уставился на него в изумлении. Он протестующе открыл рот, но старый волшебник остановил его движением руки. - Никаких «но», Гарри. Их жизни предназначены Вольдеморту, а он одержим твоей смертью. Если один из них уже приблизился к тебе, то будут и другие. Защитные заклинания могут защитить тебя здесь, но ничто не остановит их, если ты выйдешь за их пределы. Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не покинешь территорию школы, - сказал Дамблдор низким голосом. Он устремил холодный взгляд в потрясенные глаза Гарри.

- Я обещаю, профессор Дамблдор, - прилагая все усилия, чтобы выдержать взгляд старого волшебника. Директор улыбнулся и кивнул, отодвигаясь от стола.

- Спасибо, Гарри. Ты успокоил сердце старика.

* * *

Этой ночью

Гарри поерзал, пытаясь пристроить длинный пушистый хвост и найти положение, в котором ему было бы комфортно. Промучившись несколько минут, он, наконец, свернулся в кресле так, что ноги оказались выше головы. Напротив него сидели Рон с Гермионой, все еще с закрытыми глазами. Гарри пришлось задушить смешок, увидев пару высоких остроконечных ушек, пробивающихся сквозь хаос рыжих волос Рона. «Хотя, - подумал он, - здесь не над чем смеяться». Без сомнения, из всех троих Гарри превращался быстрее всех, так как его руки превратились в лапы, а язык царапали острые зубы, явно не похожие на человеческие. Он был поражен тем, как быстро он прогрессировал и приписывал это тому, что его отец был анимагом. Возможно, это наследственное.

- Клянусь… с каждым разом ощущения становятся все более странными, - пожаловался Рон, открыв глаза цвета янтаря. Гарри слегка улыбнулся, нервно подергивая хвостом над краем кресла. Мальчик решил, что хвост ему нравится. Было очень странно иметь еще одну конечность, но он был удивлен, насколько просто оказалось ею управлять.

- У тебя выросли уши, Рон, - сказал Гарри, и Рон тут же усмехнулся, ощупывая волосатыми руками появившиеся треугольники ушей.

- Вау… что бы сказала на это мама? - расхохотался он, и Гарри засмеялся в ответ. - У тебя хвост! - воскликнул Рон. - Класс! Я надеюсь, у меня тоже вырастет такой же! - Оскалившись в улыбке, Гарри опять дернул хвостом.

- Вероятно, да, Рон, судя по твоим ушам, - сказала Гермиона, открывая глаза. - По всей вероятности, и у меня тоже. - Добавила она, прикоснувшись к выросшим у нее небольшим кошачьим усам и ощупывая небольшие подушечки на ладонях.

- Это будет так круто… Просто представьте охоту на Миссис Норрис по коридорам замка глубокой ночью… - сказал Рон, в его глазах появилось мечтательное выражение. Вздохнув, Гарри положил голову на подлокотник кресла, разглядывая потолок. На мгновение он вспомнил, как Сириус рассказывал ему истории о похождениях Мародеров при луне. Сохатый, волк, крыса и пес, мчащиеся по ночному лесу, забыв обо всем на свете. Возможно, он должен связаться с Люпином, подумал Гарри, так как была вероятность, что именно он был волком из пророчества.

- Гарри, не передашь мне ту книгу? - спросила Гермиона, и Гарри блеснул глазами, поднимая лапы:

- Передал бы, если бы у меня были противопоставленный большой палец, - пробормотал он, выпуская когти, перламутрово блеснувшие в свете камина. Гермиона, покраснев, отвернулась под непрерывный смех Рона.

- Извини, Гарри…- пробормотала она, и Гарри засмеялся. Теперь все это уже казалось ему смешным.

* * *

Вскоре после этого друзья приняли человеческий облик, а затем какое-то время обсуждали пророчество, надеясь найти пропущенные моменты или то, что можно было бы связать с рассказом Дамблдора. И Рон, и Гермиона были поражены, когда Гарри пересказал им разговор с директором. Гермиона сильно побледнела. Гарри заметил, с каким беспокойством она смотрела на него, но не осмеливался спросить, почему. В целом их все еще интересовали Дети Змея, и, несмотря на бесполезные протесты, Гарри вынужден был вновь спуститься в подземелья. Ожидая, пока некая упрямая точка выйдет из своего кабинета, Гарри чуть не заснул в огромном кресле над картой Мародеров.

Только около полуночи Гарри, наконец, отправился вниз. Рон пожелал ему вслед не совать лапы в капкан. Возможно, это было его наихудшей шуткой. Друзья решили дождаться возвращения Поттера, просто на тот случай, если его поймают или ему удастся узнать нечто интересное, что не может подождать до утра.

Гарри ненавидел скрываться, шпионить, прокрадываться куда-то. Он осознал это, когда второй раз скользил по коридорам замка в направлении подземелий. Да, конечно, у него были необычные способности для этого, но противостоять гневу Филча и Снейпа - это вам не чашку чая выпить. В конце концов, неприятности находили его чаще, чем хотелось бы… так что не было ни малейшей необходимости идти куда-то их искать.

Гарри замер, заметив на карте точку, перемещающуюся в его направлении. Мальчик спешно приник к стене, стиснув зубы в попытке успокоить дыхание. Никогда еще он не был настолько рад тому, что у него есть мантия-невидимка. Гарри до боли в спине вжимался в шершавые камни. Желтоватый свет фонаря медленно приближался, разбрасывая трепещущие отсветы. Это был Филч, мальчик слышал тяжелое равномерное шаркание смотрителя, когда тот медленно выходил из соседнего коридора. Миссис Норрис не отставала от хозяина ни на шаг.

Кошка замерла, завернув за угол. Ее глаза таинственно мерцали в свете фонаря. Она смотрела прямо на Гарри, слегка подергивая усами. Секунду спустя остановился и Филч, с кривоватой улыбкой поворачиваясь к кошке.

- Ничего здесь нет, моя дорогая. Пойдем дальше. - Кошка повела ушами. Филч продолжил обход, его фонарь гипнотически качался туда-сюда. Мальчик задержал дыхание, когда мужчина проходил мимо. Зловеще мяукнув, кошка проследовала за хозяином, пристально глядя на Гарри. Казалось, прошли века, пока они не скрылись за поворотом, свет постепенно удалялся за углом. Поттер облегченно вздохнул и прижал руку к груди, успокаивая сердцебиение. Обессилевший, он заставил себя идти дальше. Гарри был уже около лестницы, ведущей в подземелья… прохладный ветерок дул ему в лицо из темного проема.

Спускаясь мучительно медленно, подросток останавливался каждые несколько шагов, палочкой освещая карту. К счастью, та неизменно подтверждала, что Снейпа не было ни на лестнице, ни в кабинете. Однако мальчик не мог избавиться от страха, волной поднимавшегося в нем каждый раз, когда он издавал хоть звук. В конце концов достигнув двери в кабинет Снейпа, Гарри чуть не заплакал от облегчения. Темное дерево двери отливало темно-красным при свете палочки.

- Венефикус, - шепнул Гарри, и повернул ледяную дверную ручку, стараясь действовать как можно тише, поскольку дверные петли давно нуждались в смазке. Быстро закрыв за собой двери, Гарри прислонился к ним, взглядом окидывая комнату, как будто удостоверяясь, что стиснутая в кулаке карта сказала правду. За сутки комната практически не изменилась, за исключением того, что груда пергамента на столе существенно уменьшилась. Гарри отчаянно хотелось закончить все побыстрее, так что он сразу же прошел за стол, позволив капюшону мантии упасть на плечи. Осторожно открыв шкаф, мальчик глубоко вздохнул и наклонился над Омутом Памяти. По правде говоря, ему совершенно не хотелось знать, что Снейпу известно о Детях Змея. В конце концов, Дамблдор ведь почти все рассказал. Стоило ли спускаться сюда, рискуя баллами факультета, только ради какого-то нелепого пророчества? Чем больше Гарри думал об этом, тем больше ему хотелось просто развернуться и уйти, забыв обо всем. С другой стороны, он вспомнил хрустальную лилию на ночном столике… вопящую и сопротивляющуюся маму, схваченную верными слугами Вольдеморта… и тотчас же принял решение. Посмотрев на Омут, сейчас кипящий подобно грозе, Гарри откашлялся и скомандовал:

- Покажи мне мою мать, - клубящееся содержимое чаши начало кружиться подобно водовороту, где свет сменяет тьму. Гарри наклонился, чтобы заглянуть внутрь и, прежде чем он смог осознать это, он уже был в чужих воспоминаниях.

Он был в Хогвартсе. Стоял в коридоре среди суетящихся студентов. Затем он увидел ее у противоположной стены с другими Гриффиндорцами. Ей, наверное, было лет тринадцать-четырнадцать, она тоже была одета в классическую школьную мантию с цветами факультета. Мальчик сразу узнал ее рыжие волосы, а затем и зеленые глаза, так похожие на те, что он мог видеть в зеркале. Гарри подошел поближе, затаив дыхание, наблюдая за смеющейся матерью, такой полной жизни. Это нельзя было сравнить с фотографиями в альбоме, несмотря на то, что здесь она была гораздо моложе. Это была она. Живая. Спустя какое-то время она что-то сказала друзьям и начала приближаться к Гарри, глядя куда-то мимо него. Обернувшись по направлению ее взгляда, Гарри чуть не споткнулся, увидев, кто стоял буквально у него за спиной. Высокий мальчик ее возраста с длинными черными волосами и удивительно бледной кожей. Глаза его были черны, как уголь, но осветились, лишь стоило Лили приблизиться, а на губах появилась легкая улыбка. Узнавание пришло внезапно… это был Снейп.

- Привет, Северус. Как прошли занятия по ЗОТС? - спросила Лили, прижимая к груди пару книг по Чарам. Снейп пожал плечами, взглянув на группу мальчиков из Гриффиндора дальше по коридору.

- Неплохо, но я должен тебя предупредить, что профессор - ярый поклонник демонстраций, - его губы сложились в веселую улыбку.

- Буду иметь в виду. Мы ведь делаем вечером вместе домашнее задание по Трансфигурации? - девушка замерла в ожидании.

- Конечно, если Поттер и его приятели не убьют меня раньше, - пробормотал Снейп, закатывая глаза от омерзения.

- Если честно, я не пойму, неужели вы оба никогда не прекратите это? Вы с первого дня учебы готовы друг другу горло перегрызть, а я никак не пойму, почему! - раздраженно заявила Лили.

Снейп беспокойно пошевелился.

- Секрет Бытия, - пробормотал он мрачно. Нахмурившись, девушка перехватила книги одной рукой, а второй уперлась в бедро.

- Действительно, секрет. И не строй из себя оскорбленную невинность. Да вы с Джеймсом одного поля ягоды. Ты знаешь, ведь его волосы до сих пор с прозеленью, - с легкой улыбкой сказала она. Снейп заворчал, но, взглянув в зал, ухмыльнулся.

- Тогда один балл Слизерину, - произнес он.

- Вы оба безнадежны. Увидимся вечером, хорошо? - Лили тревожно покачала головой, удаляясь от него по коридору. Снейп кивнул, прожигая взглядом небольшую группу Гриффиндорцев; в глазах его вспыхнул злобный огонек.

Затем место действия изменилось, люди растворились в пустоте, а стены сместились и изогнулись. Задумавшись о том, что его мать дружила со Снейпом, Гарри пропустил момент смены воспоминания. Мальчик застыл, снова оказавшись в комнате, виденной ранее сквозь льва и в Омуте Памяти.

Он стоял в углу комнаты и смотрел прямо на ряды укрытых капюшонами фигур, стоящих перед Темным Лордом. В этом воспоминании Вольдеморт выглядел очень довольным, его багровые глаза сияли от удовольствия. Скрипнув зубами в каком-то подобии хищного удовлетворения, он осматривал комнату, задерживая взгляд то на одной, то на другой фигуре. Только двое были без масок - молодой Питер Петтигрю и неизвестный Гарри юноша, почти мальчик. Внезапно рядом с Поттером начали появляться Пожиратели, аппарировавшие в комнату. Первый прижимал к себе блондинку; несмотря на ее неподвижность, взгляд женщины с ужасом скользил по комнате. Гарри сглотнул образовавшийся в горле комок, осознав, какая судьба ее ожидает. Эти мысли заставили желудок болезненно сжаться, но мальчик наблюдал за происходящим, словно зачарованный, ужасаясь знакомой картине. Второй Пожиратель Смерти держал за горло другую женщину, чьи глаза были плотно зажмурены. Темный Лорд поднялся и медленно двинулся к женщинам, сверкая красными глазами. Затем появились еще два Пожирателя, и Гарри, задыхаясь, свалился на землю. У них в руках была его мать. Похитители крепко держали ее, поскольку Лили неистово отбивалась, нанося удары и извиваясь в попытках достать своих мучителей. Темный Лорд хитро оскалился, зачарованно наблюдая за ней. Тем временем в помещении появились остальные Пожиратели, каждый со своей жертвой. Его мать была единственной, кто нашел в себе силы сопротивляться и беззвучно кричать. Гарри почувствовал, как дыхание ускоряется от беспокойства за мать, все вокруг расплывалось от слез. По знаку Вольдеморта один из Пожирателей поднялся и безмолвно подошел, остановившись немного позади Хозяина.

- Почему она сопротивляется? - спросил Темный Лорд двух Пожирателей Смерти, удерживающих мать Гарри.

- Она переборола Империус, Повелитель, - объяснил один из конвоиров, глядя в пол. - У нас не было времени возобновить заклинание.

Темный Лорд мрачно кивнул, затем прошелся перед остальными пленницами, внимательно осматривая каждую. Ноздри его яростно раздувались. Поднявшийся ранее Пожиратель приблизился к сопротивляющейся женщине. Рукой в перчатке он наставил на нее палочку:

- Серенус! - женщина тут же перестала биться и обмякла, потупив глаза. Однако она все еще слабо вырывалась их сжимавших ее рук.

- Ты выбираешь эту? - спросил Вольдеморт, поворачиваясь к стоящему рядом Пожирателю. Тот медленно кивнул, и Лорд зловеще усмехнулся. Повинуясь его жесту, еще четыре Пожирателя вышли из строя, приблизившись каждый к одной из пленниц. - Приступайте. Но предупреждаю - они должны выжить, - буквально прошипел Лорд. Троих пленниц грубо поволокли за собой, одну перекинули через плечо, и только матери Гарри сохранили остатки достоинства. Слегка небрежно придерживая одной рукой, ее увел один из Пожирателей по темной лестнице следом за товарищами.

Гарри не хотел слышать то, что за этим последует, не хотел слышать крики матери. Подобное уже было в прошлый раз, когда он осмелился заглянуть в Омут. Больше всего на свете он хотел, чтобы воспоминание поскорее закончилось, чтобы оказаться снова в Гриффиндорской гостиной, не увидев выражения бешенства и ужаса на лице матери или тошнотворного блеска в глазах Вольдеморта. Мальчик чуть не завопил, почувствовав на плече чью-то руку. Комната перед ним закружилась, словно в вихре, и исчезла. Медленно моргая, Гарри пытался восстановить дыхание, тяжело опираясь на стол. Только теперь он осознал, что кто-то зажег свечи, и в комнате он уже не один. Подозревая худшее, мальчик медленно развернулся. Его страх стоял прямо перед ним… Профессор Снейп собственной персоной.

- Итак, вы знаете, - сказал Снейп, мельком взглянув на Омут, а затем возвращаясь к панике в зеленых глазах Гарри. Какое-то время Гарри в смятении смотрел на мужчину, удивляясь тому, что все еще не размазан по ближайшей стене.

- Я… да… частично, - ответил Гарри.

Снейп слегка отвернулся и, глубоко вздохнув, сел в кресло.

- Я полагаю, Дамблдор ответил на вопрос, который вы задали мне прошлой ночью, - холодно заявил он. Гарри снова оперся о шкаф и слегка кивнул. - Теперь… что вы здесь забыли, когда у вас уже все ответы? - Снейп обернулся, чтобы посмотреть на Гарри еще раз, его глаза постепенно наливались гневной чернотой.

Гарри сглотнул, будучи не в состоянии удержаться от дрожи под пристальным взглядом профессора.

- Я… смотрел сквозь статуэтку, принадлежавшую моей матери, и… видел, как Пожиратели Смерти захватили ее, - запинаясь, пробормотал он, сердце нервно колотилось в груди. Мальчик был изумлен, увидев, что часть гнева покинула лицо Снейпа, сменившись удивлением.

- И вы подумали, что я мог видеть, что с ней произошло, - спустя какое-то время сказал зельевар, его голос звучал сухо и холодно.

- Да, - спокойно сказал Гарри, с опаской глядя на профессора. В любом случае, его ведь сейчас выгонят. Почему Снейп внезапно стал вежливым? Это, конечно, плохой признак; возможно, в отместку он придумал что-нибудь действительно отвратительное. Однако когда зельевар продолжил, Гарри не смог ничего иного, кроме как беспомощно смотреть на учителя.

- Сядьте, Поттер. Только из уважения к вашей матери и чтобы отвадить вас от моего кабинета, я отвечу на ваши вопросы. Однако если после этого объяснения я опять поймаю вас сующим нос в мои дела или если хотя бы услышу об этом, я добьюсь вашего исключения. Вам все ясно? - сказал он, в конце его голос буквально сменился рычанием. Гарри кивнул и мгновенно обогнул стол, заняв одно из двух свободных кресел. Затем мальчик снова посмотрел на профессора, почти дрожа от страха и смущения. - Ну? Чего вы ждете? - рявкнул Снейп. Гарри вздрогнул, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели суставы пальцев.

- Хорошо… э-э-э, что с ней случилось? Я имею в виду, за исключением… - сказал Гарри. Ему показалось, что Снейп колеблется, но затем тот наклонился вперед, сложил руки на столе, упершись в них взглядом.

- А вы как думаете? Вы чуть не стали братом слуги Темного Лорда, - гневно прошипел зельевар, буквально выплюнув это имя. - Ее вернули домой, как и остальных. Она сопротивлялась попыткам изменить память, точно так же, как она переборола проклятие Империус, - спокойно добавил он, затем замолчал в ожидании дальнейших вопросов. Гарри моргнул, пытаясь воспринять услышанное.

- Почему она?.. - сказал Гарри, вспоминая выражение ужаса на лице матери; его глаза смотрели куда-то вдаль…

- Ваша мать была очень сильной ведьмой, как и те четверо, которых вы видели. Лорд отдал их своим самым сильным слугам в награду за верность. - Он снова остановился, а затем в раздражении откинулся на спинку кресла, постукивая пальцами по подлокотнику. - Забудьте о том, что я сказал, Поттер. Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я объясню, что произошло, а затем вы немедленно уберетесь отсюда. Ясно? - спросил зельевар. Гарри молча кивнул; в конце концов, имеет ли значение то, каким образом он получит свои ответы? Если Снейп сам все расскажет, это будет большой удачей.

- Да, профессор, - ответил он, и Снейп кивнул в мрачном удовлетворении.

- Хорошо, - сказал зельевар, снова откинувшись в кресле и сплетая пальцы под подбородком. - Вашу мать схватили по двум причинам. Во-первых, из-за ее силы, а во-вторых, и это главное, она была магглорожденной, для Лорда - нечистой, грязнокровкой. Темный Лорд по-своему хотел очистить всех «грязнокровок», добавив свою силу их потомкам, к тому же, обеспечивая поддержку своему будущему правлению. Ваш потенциальный брат считался бы чистокровнейшим из чистокровных, несмотря на кровь матери, просто потому, что его отец был Пожирателем Смерти. - Снейп на какое-то время остановился, его глаза перебегали с предмета на предмет, пока он собирался с мыслями. Гарри воспрянул духом, сформировав в сознании вопрос, и все же решился:

- Профессор… Директор Дамблдор упоминал, что многие из женщин умерли, и вся надежда на «оставшихся» Детей Змея… - К счастью, вопрос не рассердил Снейпа.

- Да… Я уверен, что даже такой глупец, как вы, отдает себе отчет, что захваченные женщины были изнасилованы. Многие Пожиратели Смерти выросли на боли, они даже получают извращенное удовольствие от ее причинения. Вот почему у Темного Лорда столько последователей - из-за возможности причинять боль, пытать и убивать. Многие не смогли удержаться от соблазна, увидев беспомощность «грязнокровок». Некоторые из них были подвергнуты невероятным пыткам или вообще убиты.

Склонив голову, Гарри уставился на руки, борясь с тошнотой и отвратительным ощущением в желудке. Его мать тоже пытали? Она кричала от боли, подобно тем, кого он слышал в Омуте Памяти?

Во время речи лицо Снейпа становилось все бледнее и бледнее. Временами его глаза расфокусировались, когда он погружался в глубины памяти.

- А с Детьми Змея все было не так. Это фактически не было делом рук Темного Лорда. Когда Министерство узнало об этом плане Лорда, оно начало массированную кампанию, пытаясь найти и уничтожить каждого ребенка, рожденного от подобного союза. То был один из самых темных периодов в истории Министерства, а также причиной, почему так мало людей хорошо относятся к его должностным лицам, - сказал Снейп, его глаза сузились от омерзения, а щека начала слегка подергиваться.

- Но почему? - рискнул спросить Гарри. Снейп продолжил:

- Они убивали детей, - сказал он низким мрачным голосом. - Их были дюжины. Ребенка, подозреваемого в том, что он - Дитя Змея, убивали без вопросов. Позже выяснилось, что большинство из них было невиновно. Существует только один верный способ опознать Дитя Змея - это небольшая метка в форме змеи, которую легко можно спрятать. Эта маленькая подробность никогда не была обнародована. Министерство не хотело настраивать людей против себя больше, чем уже было на тот момент.

Гарри потрясенно смотрел на профессора. Он замечал, что Министерство часто пользовалось сомнительными методами, но никогда не осмеливался спросить, почему. Он не мог представить себе ничего подобного… ничего, даже отдаленно напоминающего убийство невинных детей.

- Они… пытали мою мать? - тихо спросил Гарри.

Снейп вновь пошевелился, уставившись в поверхность стола из-под полуопущенных век.

- Нет, ее не пытали, - просто сказал он. Гарри посмотрел на него с любопытством. Лицо Снейпа расслабилось, выражая лишь сильную боль.

В конце концов, он начал объяснять, все еще не в силах встретиться взглядом с мальчиком:

- Ваша мать и я… мы были друзьями, когда учились здесь, в Хогвартсе. Мы пошли в школу в один год; она помогала мне разобраться с теми предметами, которые мне тяжело давались, я делал то же самое для нее. Не ошибусь, если скажу, что она была единственной причиной, по которой я сдал Чары, - сказал Снейп, на его губах мелькнула тень улыбки. - Когда Лорд приказал Пожирателям захватить самых сильных магглорожденных ведьм, я был уже в Ближнем Круге. Мне предоставили право выбора… Я выбрал вашу мать. - Снейп внезапно посмотрел на Гарри. Мальчик мог лишь недоверчиво и изумленно смотреть на учителя. - У меня, в общем-то, не было выбора, - продолжил Снейп. - От меня требовалось взять как минимум одну из них. Я знал, что другие Пожиратели Смерти могли бы сделать с ней… Я неоднократно видел подобное. Меньшее, что я мог сделать для нее - это взять ее лично, не причиняя боли. Она никогда не видела моего лица, - тихо добавил Снейп. И тут Гарри понял, почему Снейп возненавидел его, почему кричал и насмехался, почему спасал ему жизнь. Он, Гарри, был напоминанием. Он напоминал Снейпу о матери, о женщине, которая когда-то была его другом, о том, что ему пришлось с ней сделать. Снейпу было невыносимо больно постоянно видеть перед глазами свидетельство своей вины.

Внезапно зельевар поднялся и, опираясь на стол, навис над Гарри. Мальчик вздрогнул от удивления, а затем в смятении вскочил на ноги.

- А теперь, - рявкнул Снейп, его лицо снова исказила гримаса презрения, - я надеюсь, вы удовлетворены. Вы никогда не расскажете о том, что здесь услышали мне или кому-то еще, а если я еще когда-нибудь поймаю вас ночью около моего кабинета, я позабочусь о том, чтобы вы сожалели об этом до конца вашей мерзкой жизни. Сегодня ночью я удержался от того, чтобы снять эти чертовы баллы с вашего факультета из уважения к вашей матери, и потому, что, будучи ее сыном, а также являясь основной целью Темного Лорда, вы имели право это знать. А теперь вон из моего кабинета, пока я не изменил своего решения! - прорычал он. Кивнув на прощание, Гарри пробормотал «Спасибо» перед тем как исчезнуть за дверью.

Уже пройдя половину коридора Гарри сообразил надеть мантию-невидимку. Он продолжал двигаться по коридору, затем вверх по лестнице, игнорируя громкий топот ботинок по каменному полу. Его одолевали тревожные мысли, перед глазами мелькали образы пронзительно кричащей матери, сражающейся с захватившими ее в плен магами со всем неистовством пойманного льва. Ее лицо было залито слезами, на запястьях красные следы рук тех, кто удерживал ее, когда ее показывали Темному Лорду. И одна мысль, возможно, самая худшая из всех, продолжала крутиться в его голове, сопротивляясь всяческим попыткам отвлечься или загнать ее поглубже. Снейп насиловал его мать. Гарри не мог удержаться от сжигавшей его ненависти, от злости, направленной на учителя, несмотря на все, что тот сказал. А Вольдеморт… Ненависть Гарри к нему теперь возросла в десятки раз. Он ненавидел Темного Лорда за убийство родителей, даже поклялся отомстить во что бы то ни стало. Но сейчас… теперь, когда он знал, что Вольдеморт не только убил их, но и приказал изнасиловать его мать… Гарри заставил себя выкинуть эту мысль из головы, чтобы рассеять застилавший глаза багровый туман.

Ввалившись без сил в Гриффиндорскую башню, Гарри остановился прямо в дверях, опираясь на стену для поддержки. Он все еще чувствовал боль в желудке, в то же время было неясное ощущение, как будто внутри все умерло, застыло от потрясения.

- Гарри? Ты в порядке? - осторожно спросила Гермиона, вставая с дивана, ее лицо выражало беспокойство. Гарри поднял глаза, пытаясь сфокусироваться и отвлечься от гнетущих мыслей.

- Хм? - пробормотал он вначале, затем облизнул пересохшие губы, - да… Лишь немного потрясен. Я буду в порядке, - пробормотал он, и Рон тоже вскочил, глядя на друга с беспокойством. Выпрямившись, Гарри прошел к одному из стульев с высокой спинкой и буквально рухнул на него, обращая свой взгляд к огню. Рон и Гермиона продолжали наблюдать за Гарри, не зная, верить ему или нет. - Ну ладно, - устало сказал мальчик. - Вы хотите узнать, что я выяснил?

Друзья заняли соседние стулья, по-прежнему в молчании. Затем Рон заговорил:

- Гарри, ты точно уверен, что хочешь рассказать об этом сейчас? Я имею в виду… ты не очень хорошо выглядишь.

Гарри покачал головой, затем снял очки и потер утомленные глаза.

- Нет. Лучше сейчас. Я хочу покончить с этим, - сказал он. Друзья кивнули, устроились поудобнее в ожидании рассказа. Сначала Гарри сообщил им о мальчике, которого видел возле поля для квиддича, затем об убитых женщинах, и лишь в конце рассказал о Министерстве. Ни единым словом он не упомянул о матери или Снейпе. Когда он закончил, друзья поняли, что Гарри не сказал им всего. Гермиона выглядела особенно обеспокоенной, но он упрямо молчал. Друзья не задавали никаких вопросов, не комментировали услышанное, разве что Рон высказал свое мнение о Министерстве. Они еще долго сидели в тишине, пристально глядя на огонь. Теперь у них были ответы на все вопросы касательно Детей Змея, но друзья не знали, что делать с полученными знаниями. Пророчество все еще оставалось тайной, и, по правде говоря, каждый из них узнал больше, чем хотелось бы.

Рон первым нарушил тишину, довольно бесцеремонно заявив, поднимаясь со стула:

- Может быть, подумаем об этом завтра, на свежую голову?

Гарри кивнул и тоже встал, но Гермиона продолжала сидеть, глядя вниз и нервно сплетая пальцы. Только сейчас Гарри заметил, что подруга выглядела очень испуганной. Она сильно побледнела, глаза влажно блестели в отблесках пламени.

- Ты идешь, Гермиона? - спросил он. Девочка прерывисто вздохнула:

- Гарри, можно тебя на минуточку? - тихо, но решительно прошептала она. Рон беспокойно переминался с ноги на ногу. Гарри осторожно посмотрел на подругу, по его спине прополз холодок опасения.

- Увидимся утром, Гарри, - сказал Рон и пошел вверх по ступенькам. Гарри какое-то время смотрел ему вслед, чувствуя, что уходит его последний шанс для бегства.

- Что произошло? - спросил он. Гермиона подняла глаза, ее взгляд был твердым и безжалостным.

- Что ты пропустил? - ее голос звучал мягко, но уверенно. Несколько мгновений Гарри пристально смотрел на подругу, явно колеблясь. Ему казалось, что у Гермионы была веская причина для подобного вопроса, что его ответ должен рассеять, или наоборот, подтвердить ее предположения. Казалось, прошли часы, прежде чем он мрачно кивнул, затем смягчился.

- Моя мать была одной из тех женщин, - глаза Гермионы в ужасе расширились. - Снейп сказал, что я чуть не стал братом слуги Вольдеморта… - сказал Гарри, издав мрачный, безрадостный смешок. - Хочешь знать, откуда ему все это известно? - Гермиона, запнувшись, кивнула. - Потому что он был тем, кто изнасиловал ее! - Вспышка гнева превратила его слова в рычание. Гермиона резко втянула воздух, прикрыв руками рот, ее начало трясти. Гарри сидел, глядя на огонь, и казалось, будто его ярость заставляла пламя вспыхивать сильнее. - Кажется, теперь у меня появилась причина ненавидеть его. - Заявил Гарри, не отводя взгляда от огня. Девочка опустила голову, чтобы он не мог увидеть выражение ужаса на ее лице и слезы, текущие по щекам. - Он сказал, что сделал это, чтобы она не пострадала, чтобы она не попала в руки какому-нибудь другому Пожирателю Смерти. Представляешь? - сухо сказал мальчик, и Гермиона сдержала громкое рыдание, медленно покачивая головой.

- Гарри… Я должна тебе кое-что сказать, - сказала она тихим ломким голосом. Гарри оглядел ее, его гнев исчез, и его место заняло беспокойство за подругу.

- Что? - спросил он. Гермиона выпрямилась и вытерла слезы, но не смогла сохранить самообладания. Избегая встречаться взглядом с Гарри, она продолжила:

- Помнишь тот день, когда во время Трансфигурации тебя вызвал Дамблдор? - Гарри медленно кивнул, в замешательстве нахмурив брови. - МакГонагалл научила нас заклинанию «Ревело Веритас», позволяющему видеть сквозь чары Гламури, - уже более уверенно добавила девочка.

- Да, вы меня еще этому не научили… - пробормотал Гарри, ожидая продолжения.

- У нас были на то причины! - отрезала Гермиона. Гарри откинулся на спинку стула, глядя на нее расширившимися глазами. - Я лгала тебе, я правильно произнесла заклинание. Но когда я увидела тебя… - начала она, затем ее голос сорвался. Гарри подошел к девочке и положил руку ей на плечо, желая успокоить, но та резко оттолкнула руку и покачала головой, вытирая слезы. - Нет, я в порядке, - сказала она, снова опуская голову. - На тебе чары Гламури, Гарри… Я увидела сквозь них с помощью заклинания, которому нас научила МакГонагалл. - Гарри беспомощно посмотрел на подругу, не уверенный в том, что понимает происходящее.

- И что? Это, вероятно, одна из шуток Малфоя… - мрачно пробормотал Гарри, уже планируя ответный удар. Гермиона со свирепой решительностью посмотрела на него, ее глаза опасно сверкнули.

- Нет, ты не понимаешь. Это заклинание было наложено на тебя очень давно.

- Интересно, как ты узнала это? - Гарри с любопытством посмотрел на подругу.

- Потому что ты зачарован, Гарри! Заклинание скрывает все, кроме шрама! - она расплакалась, и Гарри медленно опустился обратно. - Все, что ты видишь в зеркале, все, что видят окружающие, когда смотрят на тебя - результат действия заклинания! - закончила Гермиона со слезами на глазах.

- Я… я не понимаю… - он пытался сконцентрироваться на ее словах, но ничего не получалось; как будто какой-то странный туман снова окутал его мысли, не давая им полностью сформироваться.

- Когда я посмотрела на тебя в тот день, я увидела совершенно незнакомого человека. Я узнала тебя только по глазам и шраму. Вот почему я так странно вела себя, вот почему я не научила тебя заклинанию «Ревело Веритас», - сказала она и замолчала, глядя на него с явственным опасением. Мальчик хватал воздух, словно выброшенная на берег рыба, затем начал тереть виски и крепко зажмуренные глаза.

- Нет, это невозможно… - в конце концов, сказал он. - Зачем кому-то накладывать на меня заклинание? С какой целью?

- У тебя есть метка Змея, - шепнула девочка. Гарри резко замолчал, его глаза замерли, встретившись с наполненными болью глазами Гермионы.

- Что? - невнятно произнес он.

- На лбу, прямо между глаз, - прошептала она, вновь опустив взгляд. Ее руки мяли ткань робы, угрожая разорвать, если хватка хоть немного усилится. Гарри рухнул обратно на стул, глядя в пространство немигающими глазами. Все казалось нечетким, окружающее как будто выскальзывало из поля зрения. Его ум как будто прекратил работу, на какое-то время замерев в потрясении, когда понимание настигло его, прогоняя все мысли, кроме одной:

- Я… один из них?.. - слабо спросил Гарри севшим голосом.

- Ты - один из Детей Змея, Гарри. Ты знаешь, что это значит… - начала Гермиона с мрачным спокойстием.

- Конечно, я знаю, что это значит!!! - отрезал Гарри с исказившимся от гнева лицом. Гермиона смотрела на него подобно испуганному ягненку, ее глаза потрясенно расширились. Гарри вздохнул и опустил голову на руки, пораженный собственным взрывом. - Извини, Гермиона.

- Все нормально, - быстро сказала она, все еще слегка дрожа. Гарри тоже трясло, дрожащими руками он вцепился в волосы. Долгое время они молчали, пока не догорели дрова в камине, оставив после себя лишь угольки. Была уже глубокая ночь.

- Ты уверена? - наконец спросил Гарри, однако Гермиона знала, что он не имел в виду ее утверждение.

- Да, - сказала она, слегка кивнув. Казалось, все ее внимание было поглощено игрой теней на каменном полу.

- Значит, вся моя жизнь - ложь, - прошептал он. Гермиона подняла глаза.

Гарри уставился на догорающие угли, их мерцающие отсветы плясали в потускневших зеленых глазах. Его охватило неестественное спокойствие, губы сжались в тонкую линию. Медленно поднявшись, мальчик некоторое время стоял в прострации, но затем обернулся и пошел в сторону лестницы, остановившись лишь однажды, когда достиг ступеней:

- Спасибо, что рассказала мне, Гермиона, - обернувшись через плечо, сказал Гарри. Он искренне так считал, но девочка не смогла остановить слезы при виде чистой, незамутненной боли в его глазах.

Еще долго после его ухода Гермиона сидела в гостиной, и слезы на ее щеках мерцали в свете догорающих углей.

Гарри почувствовал себя мертвым, как будто из него высосали жизнь, а тело все еще продолжает существовать. «Наверное, это похоже на Поцелуй Дементора», - ухитрился подумать он, входя в спальню. Рон уже спал, свернувшись под одеялом, слегка приоткрыв рот. Яркий лунный свет падал на истертый каменный пол, увеличивая все тени до потусторонних размеров. Вещи, на которые при свете дня не обращаешь внимания, сейчас казались почти ужасающими, подкрадываясь со всех сторон. Все казалось туманным, почти нереальным, ненастоящим. Казалось, мир превратился в какой-то кошмарный фантастический ландшафт, замер в миг абсолютной тишины, ожидая, как что-то отвратительное вырвется из тени и низвергнет все во тьму.

Гарри лег прямо на покрывало, не раздеваясь и не заботясь о том, чтобы снять обувь. Краем сознания он ощутил мягкость кровати. Он повернулся к тумбочке, где лунный свет играл оттенками цветов на гранях хрустальной лилии. Лев тоже был там, бесцельно расхаживая между пятнами света и тени. Гарри закрыл глаза, вцепившись в край подушки. Было ли это все в действительности? Что из произошедшего реально? Не проснется ли он через час замкнутым в чулане у Дурслеев, потеряв родителей в автокатастрофе? Ответов не было. Он больше не мог верить всему, что ему говорят. В конце концов, это тоже могло оказаться ложью, не так ли? Все было другим. Вся его жизнь, казалось, была фальшивкой,

Гарри лег прямо на покрывало, не раздеваясь и не заботясь о том, чтобы снять обувь. Краем сознания он ощутил мягкость кровати. Он повернулся к тумбочке, где лунный свет мерцал оттенками цветов на гранях хрустальной лилии. Лев тоже был там, бесцельно расхаживая между пятнами света и тени. Гарри закрыл глаза, вцепившись в край подушки. Было ли это все в действительности? Что из произошедшего реально? Не проснется ли он через час замкнутым в чулане у Дурслей, потеряв родителей в автокатастрофе? Ответов не было. Он больше не мог верить всему, что ему говорят. В конце концов, это тоже могло оказаться ложью, не так ли? Все было другим. Вся его жизнь, казалось, была фальшивкой, сфабрикованной по желанию кого-то неизмеримо более могущественного. Возможно, не было такой вещи, как магия; возможно, прошедшие четыре года были всего лишь сном. Гарри хотел, чтобы было так. Он хотел проснуться и никогда не слышать о Детях Змея, Вольдеморте, темных волшебниках и аврорах, и родителях, которые любили его настолько, чтобы умереть за него.

Знала ли его мать? Знала ли она в миг его рождения, что он был Злом, что знак Змея выдавал в нем отродье Пожирателя Смерти, а не сына ее мужа? Знал ли Джеймс о том, что она была в плену? Несмотря на ответы, полученные на многие вопросы, Гарри был в замешательстве. Он не мог понять, у него даже в голове не укладывалось, что все это могло значить. Дети Змея рождались, чтобы служить Темному Лорду. Он был рожден, чтобы служить ему; рожден в ненависти, боли и страхе, а не в любви Джеймса и Лили Поттеров. Он был злобным, коварным созданием, испорченным силой темного волшебника.

Гарри подтянул колени к груди и спрятал лицо в ладонях. Сотрясающая его дрожь, казалось, разрывала тело на части; каждый мускул был напряжен, будто бы в ожидании удара. Ему хотелось кричать, хотелось вопить во всю силу легких, пока боль и смятение не разбились бы на миллион мельчайших осколков. Но он не мог даже заплакать. В глазах не было слез, рыдание не вырывалось из его пересохшего горла. В конце концов, мертвые не плачут. Как и змеи. У змей нет слез, мир не видит испытываемой ими боли, они не могут выпустить наружу рвущиеся эмоции. Они холодны и безмолвны, они лежат в темноте, свернувшись точно так же, как сейчас Гарри на кровати.

Уходит трепетный образ любящей матери; уходит образ известного отца, достойного поклонения. Картина искажается; и вот уже женщина вопит от боли, с риском для жизни сражаясь за свою свободу. И отец… отец, который не был Джеймсом Поттером, звездой Квиддича или тайным анимагом, шутником, достойным конкурентом даже близнецам Уизли. Нет… да и как он мог им быть? У сына Джеймса Поттера не было печати Змея, его настоящая внешность не маскировалась магией, не скрывалась бы его собственной матерью в стыде отвратительной правды. Сын Джеймса Поттера не лежал бы в позе эмбриона, свернувшись поверх покрывала с чувством пустоты внутри, ощущая, как мир вокруг рушится. Он не был «Гарри Поттером», он не имел никакого права носить это имя.

Крепко зажмурившись и стиснув зубы, Гарри вспомнил, что сказал тот мальчик в лесу. «Сын твоего врага»… Мальчик говорил не о себе, он говорил о Гарри. Сын врага... Не того мертвенно-бледного чудовища с багровыми глазами, а того, кто гордо шествует по школьным коридорам, окутанный покровом ненависти и темноты. Его отец был человеком, который старался превратить каждый день его жизни в ад; который насмехался над его болью, сыпал соль на раны, ненавидел его каждой частичкой своего черного сердца.

Уступая навалившейся усталости, Гарри осознал, что утром все будет еще хуже. У него завтра Зелья, и легче встретиться лицом к лицу с Вольдемортом, чем переступить порог той комнаты… и взглянуть в глаза отцу.

Гарри не был уверен, слышал ли он раскат грома по-настоящему, или это был только след прошедшего сна. Мальчик помнил, как что-то преследовало его, гнало по лесу, но он не смог увидеть, что это было.

Второй громовой раскат эхом прокатился по спальне, заставив стекла опасно зазвенеть. Гарри слышал, как мраморный шарик Рона прокатился по столу, звякнул, задев подсвечник, и остановился. Итак, он проснулся. Глаза упорно не хотели открываться, и Гарри просто лежал, пытаясь игнорировать слабые звуки, издаваемые просыпающимися соседями по комнате. Он надеялся, что если пролежит так достаточно долго, все уйдут на завтрак и оставят его в комнате одного. Однако этому не суждено было случиться.

- Гарри, вставай! Мы пропустим завтрак! - сказал Рон где-то поблизости. Гарри только застонал и повернулся на другой бок, даже не пытаясь открыть глаза.

- И что? - невнятно пробормотал он.

- И что? Мы никогда не пропускали завтрак! И ты все еще должен найти Гермиону, чтобы она научила тебя тому заклинанию; у нас сегодня Трансфигурация. Помнишь? - упорствовал Рон, и глаза Гарри распахнулись. Заклинание… придется найти способ пропустить урок, не так ли? Если его поставят в пару с кем-то, и напарник бросит в него заклинанием…

- Я не пойду на урок, - сказал Гарри, окончательно просыпаясь и с трудом садясь на кровати. После чего он пожалел, что уснул одетым. Комната освещалась только тусклым сероватым светом, просачивающимся сквозь испачканные стекла, затуманенные пеленой дождя.

- Что?!. Ты не можешь пропустить Трансфигурацию! Начнем с того, что она снимет очки, и нам мало не покажется! - с отчаянием заявил Рон, сражаясь со старыми кроссовками.

- Я пойду на завтрак, но я не могу ничего обещать, - Сказал Гарри, потянувшись за очками и приводя их в порядок. Действительно ли это были его очки?.. Гарри задумался, замедлив движения. Когда он оглянулся, на лице Рона больше не было нетерпения, его сменило заботливое выражение:

- С тобой все нормально? - спросил он, и комната озарилась близкой вспышкой молнии. Гарри не ответил, наблюдая за отражением потоков дождя на холодном каменном полу. - О чем вы говорили с Гермионой? - Гарри вздрогнул, подтянув колено к груди.

- Я не могу… не сейчас, - сказал Гарри, покачав головой.

- Так плохо? - тихо спросил Рон, прикусив губу.

- Ага, - шепнул Гарри, затем внезапно встал с кровати, поправляя измятую одежду. - Пойдем на завтрак, ладно? - он попытался бодро улыбнуться. Он был уверен, что выглядело это неубедительно, но Рон все же улыбнулся в ответ.

- Да, пойдем, - ответил друг, и они направились к лестнице.

Гермиона ждала их внизу в гостиной, взволнованно переступая с ноги на ногу возле двери. Когда мальчики спустились, она предприняла впечатляющую попытку скрыть припухшие и покрасневшие глаза за бодрой улыбкой.

- Доброе утро, Миона! - радостно поприветствовал ее Рон; девочка закатила глаза, услышав прозвище.

- Доброе утро, Рон, - сказала Гермиона, когда он подошел. При взгляде на Гарри ее глаза наполнились беспокойством и раскаянием. - Как ты, Гарри? - тихо спросила она. Мальчик только пожал плечами, остановившись у двери. - Послушай, я сожалею… - но Гарри быстро покачал головой.

- Тебе не о чем сожалеть. Хорошо, что рассказала мне, я знаю, чего тебе это стоило, - Гарри сумел искренне улыбнуться. Он понимал, как ей было трудно сообщить ему неприятные новости, зная, к какому результату это приведет. Как настоящая подруга, Гермиона сказала ему правду напрямик.

- Спасибо, Гарри, - слабая улыбка озарила лицо девочки. Она что, собиралась его утешать? Похоже на то. Поттер кивнул и вышел, все еще глядя в пол. Троица продолжила свой путь в сторону Большого Зала в тишине, прерываемой лишь воем ветра за стенами замка и временами раскатами грома. Жутко было идти вниз по полутемным серым коридорам, освещаемым мерцающими факелами. Гарри чувствовал, как его медленно уносит прочь, ощущения притупились, как будто он наблюдал за всем со стороны. К тому времени, как друзья достигли Большого Зала, его глаза были пусты и бессмысленны, а разум блаженствовал в пустоте.

- …сказал, что соберет их сегодня, - сказал кто-то рядом. Вздрогнув, Гарри впервые осознал, что они уже сидели за столом, и он каким-то образом ухитрился проглотить половину завтрака, даже не заметив. Гермиона смотрела на него, будто в ожидании ответа, а Рон, наклонившись, что-то искал в школьной сумке.

- Извини… что ты сказала? - спросил Гарри, кладя вилку на стол. Кажется, его желудок еще не был готов к приему пищи, мальчика немного подташнивало.

- Я только что спросила, сделали ли вы оба домашнее задание по Чарам? Профессор Флитвик сказал, что соберет их сегодня, - повторила она, дожевывая завтрак.

- Да… я закончил его перед тренировкой по квиддичу, - ответил Гарри, несколько раз моргая в попытке очистить разум. Мысли разбегались как тараканы, словно его мозг все еще спал или отказывался работать, опасаясь разбуженных демонов. Однако при одном лишь упоминании уроков мальчика начало трясти от страха. - Гермиона, МакГонагалл сказала, чем мы сегодня будем заниматься? - поймав взгляд девочки, спросил он.

- Не волнуйся, Гарри. У нас сегодня только лекция, вот почему МакГонагалл сказала нам практиковаться самостоятельно. Если она изменит свое решение, я обещаю сделать что-нибудь, чтобы отвлечь ее или… в общем, придумаю, - уверила Гермиона, допивая сок и ставя стакан на стол. Рон странно посмотрел на них, но не сказал ни слова.

- Хорошо… я полагаю, я буду там, - пробормотал Гарри, и благодарная улыбка осветила лицо Рона. - Нам пора идти.

* * *

Для того чтобы войти в класс, Гарри потребовалась вся сила воли. Мальчик замер, лишь увидев дверь в кабинет Зелий. Он был почти уверен, что по пути потеряет сознание, когда ноги вдруг перестали его держать. А дверной проем… зиял, подобно черной дыре, готовой поглотить его. Это чувство неопределенности напомнило Гарри второй курс, когда он стоял перед входом в тайную комнату. Сегодня было то же самое ощущение - стоя перед дверным проемом, мальчик знал, что внутри его ожидает нечто ужасное. В конце концов, Гарри все же заставил себя переступить порог, стиснув ручку сумки так, что побелели суставы. Затем он прошел вперед, поставил статуэтку льва на кафедру и медленно вернулся к своей парте, концентрируясь на каждом шаге. Мальчик сел между Роном и Гермионой, скрестив руки на груди. Снейп никогда не опаздывал, и через несколько минут Рону пришлось положить руку другу на плечо, чтобы удержать того от побега. К счастью, Гермиона была права, говоря о Трансфигурации. МакГонагалл заставила их записать, как закончить чары Гламури, не побеспокоившись о демонстрации. В виде исключения, хоть что-то прошло успешно.

А затем двери неожиданно распахнулись с такой силой, что задребезжали котлы. Гарри замер, колесики в его голове со скрипом остановились. Широко распахнутыми глазами мальчик следил за вихрем темной ткани, когда Мастер Зелий направился к своему столу. Подойдя к доске, Снейп повернулся к классу, глядя в сторону слизеринцев.

- Запишите, - решительно сказал он, поворачиваясь спиной и начиная небрежно писать на доске список ингредиентов. Гарри все еще сидел неподвижно, слишком испуганный, чтобы пошевелиться или вздохнуть. Он стиснул зубы так, что от напряжения свело челюсти, но мальчик почти не замечал этого. Все, чего он хотел - чтобы урок поскорее закончился, а Снейп не обращал на него внимания. Больше всего на свете Гарри хотел сползти под стол и исчезнуть. И зачем он вообще сюда пришел? Он должен был остаться в спальне, залезть под одеяло и оставаться там до тех пор, пока не закончатся уроки. Возможно, ему еще удастся тихонько смыться отсюда…

Удар локтем под ребра вывел его из задумчивости. Мальчик повернулся и увидел, что Гермиона настойчиво указывает, чтобы он записывал. А он еще даже не распаковал свои вещи. Гарри тихонько достал из сумки перо и пергамент, не отрывая глаз от доски, будто Снейп мог напасть, как только он отведет взгляд. Но Снейп не поворачивался, и Гарри начал записывать, сконцентрировавшись на том, чтобы аккуратно скопировать слова с доски, и больше ни на чем. Затем Снейп обернулся, и Гарри поставил кляксу, пытаясь успокоить сердцебиение. Когда черные глаза вновь остановились на нем, мальчика захлестнул поток образов: пленение матери; Снейп, признающийся в изнасиловании; Гермиона, уронившая голову на руки… эти картины упорно приводили его мир к крушению.

Он не мог больше думать об этом слове, в котором когда-то так нуждался. Любая мысль, даже отдаленно связанная с этим, заставляла его грудь сжаться, угрожая раздавить легкие и остановить сердце. Его разум отшатывался от этого слова, как от страшной болезни, как от чего-то, способного выскочить и уничтожить его, если мальчик отважится приблизиться. Этот мужчина был его… нет, разум не мог принять правду. После стольких лет напрасных мечтаний о семье, отчаянного желания назвать кого-нибудь «мамой» и… другим. А сейчас… сейчас он не мог даже думать о чем-то подобном, сразу же начиная задыхаться.

- На сегодня вы должны были написать параграф о каждом из этих ингредиентов, с подробным описанием того, где их можно найти и для чего их чаще всего используют. Я надеюсь, вы сделали это, - скрестив руки на груди, сказал Снейп, стоя вполоборота к классу. При звуках этого голоса перо Гарри замерло, в голове прозвучали совсем другие слова: «…Я выбрал вашу мать». Гарри дышал медленно и глубоко, сосредоточившись на том, чтобы заставить перо снова двигаться. …скрип… …скрип… …скрип…

- А сейчас, - снова протянул голос, - я полагаю, у всех домашнее задание под рукой? - губы Снейпа скривились в ухмылке, когда студенты начали лихорадочно рыться в сумках. Один из студентов, тем не менее, остался неподвижным, уставившись на свое перо, подобно загнанному оленю. Ухмылка Снейпа стала шире, глаза мрачно вспыхнули. Он медленно двинулся вдоль столов, безмолвно скользя к оцепеневшему студенту. Ах, он так надеялся, что тот совершит что-нибудь, заслуживающее наказания. Кажется, мечта Северуса осуществилась.

- В чем дело, Поттер? Или вы забыли, что я задал вам три страницы о зелье Вечного Пламени? - сказал он, наслаждаясь тем, как руку мальчика скрутило в судороге при звуке его голоса, и перо внезапно оставило на пергаменте вертикальную полосу.

- У меня его нет, профессор, - дрожащим голосом сказал Гарри. Мальчик совсем забыл о задании, он даже не начинал его. Он медленно поднял голову, пытаясь скрыть свои чувства при взгляде на учителя.

- Очень плохо, Поттер. - Снейп растягивал слова, однако был несколько удивлен выражением лица мальчика. Поттер никогда так не боялся его, нервничал, да, но никогда не трясся от страха. Снейп посчитал это результатом ночного разговора и ухмыльнулся еще шире. - Полагаю, вы считаете себя слишком «особенным», чтобы побеспокоиться о домашнем задании, - сказал Снейп и перевел взгляд на потолок, задумчиво потирая челюсть. - Интересно, что подумали бы о вас ваши родители? - некоторые слизеринцы громко засмеялись. Чувство вины бесследно исчезло, и Снейп снова посмотрел вниз, наслаждаясь тем, как «знаменитого Поттера» трясло от ужаса.

Вдруг раздался резкий грохот, когда Гарри уронил стул, на всех парах несясь к двери. Он еще слышал, как Снейп кричит ему вслед, слышал хохот всех Слизеринцев. Мальчик больше не мог этого вынести, не мог находиться с ним в одном помещении, зная, кем тот ему приходится.

Перепрыгивая через две ступеньки, Гарри ринулся прочь из подземелий. «Я просто должен оставаться в постели… должен пропустить урок», - повторял он себе. Буквально пролетев по лестнице, мальчик сделал резкий поворот, не замечая испуганных взглядов студентов, находившихся в главном коридоре. Ну и пусть смотрят, вряд ли они увидят что-то новенькое. Сейчас они смотрели с удивлением, но возможно, вскоре во взглядах появятся ненависть и омерзение или, что еще хуже, опасение.

Настежь распахнув главные двери, Гарри не останавливался, пока не оказался снаружи под проливным дождем. Он сел, не обращая внимания на ливень, жаливший лицо и заливающий очки. В небе все еще вспыхивали молнии, низкие тучи, казалось, цеплялись за верхушки деревьев, сливаясь с темнотой леса. Подтянув колени к груди, мальчик поежился, глядя на то, как дождевые капли выбивают на ступенях маленькие фонтанчики. Это был хороший день для дождя, хороший день для пронизывающего ветра и жалящего холода.

- Гарри? - позвал грубоватый голос. Мальчик с удивлением поднял глаза и увидел рядом с собой Хагрида, его плащ из кротовых шкурок потемнел от дождя.

- Привет, Хагрид, - пробормотал мальчик, стирая с лица холодные капли.

- Разве ты не должен сейчас находиться на занятиях? - спросил полувеликан, подходя ближе.

- Да, - ответил Гарри. Хагрид глубоко вздохнул, поправляя куртку. Наклонившись, он успокаивающе сжал плечо мальчика, улыбнувшись, когда тот поднял голову.

- А не выпить ли нам чаю? Если будешь сидеть здесь, то заболеешь, - сказал лесничий. Через несколько секунд Гарри кивнул и медленно встал со ступеней.

- Да, было бы неплохо. Спасибо, Хагрид, - и они медленно пошли по тропинке под дождевыми струями.

Пламя громко выстрелило сноп искр, когда Хагрид подбросил очередное полено и помешал угли ржавой кочергой. Гарри безучастно наблюдал за этим, искры отражались в стеклах очков. Мальчик опустил взгляд на кружку с чаем, вновь погрузившись в размышления. Хагрид не задавал вопросов, а лишь налил ему чая и накинул на плечи теплый плед. Гарри подумал, что ему приятно сидеть в тишине, нарушаемой только воем ветра, шумом дождя и спокойным потрескиванием огня.

- Я рассказывал тебе о том, как меня чуть не съел перитон*? - громыхнул Хагрид, вдруг опускаясь на стул напротив Гарри. Мальчик в испуге посмотрел на него.

- Нет, по-моему, нет. А что случилось? - спросил Гарри, грея руки о чашку с чаем. Возможно, рассказ друга поможет ему успокоить мысли.

- Это произошло пару лет назад, прямо здесь, в лесу. Никогда я не боялся за свою жизнь, как в тот день, разве что, когда меня везли в Азкабан. Но я отвлекся. Так или иначе, мы с Клыком были на охоте, выслеживая какую-нибудь зверушку… ну, или еще что-нибудь в этом роде. Вдруг, будто из ниоткуда, появляется этот перитон, устремляясь вниз, как какой-то гигантский стервятник, - начал Хагрид, делая паузы, чтобы отпить из своей кружки.

- Что за перитон? - Гарри никогда раньше не слышал о подобном создании.

- Большая птицеподобная тварь с головой и ногами оленя, только очень уж зубастая. Хищники, они нападают только на тех, кто им по зубам. Так или иначе, как я сказал, эта тварь кинулась на нас сверху, а я в это время просто отхожу с его дороги. Клык, тут же сбежал домой, как настоящий трус, которым он и является. Я тоже пустился наутек, так быстро, как только мог. Но эта штука действительно решила мною пообедать и вновь кинулась в атаку. В конце концов, она загнала меня в угол, и стояла там, уставившись на меня голодными красными глазами. - Хагрид остановился и посмотрел на осколки кружки. - Извини, - пробормотал он. - Так или иначе, мне удалось ускользнуть от твари и я увидеть в кустах другого зверя, который с любопытством наблюдал за нами. Затем он скрылся в тени или между деревьями… никогда не видел ничего подобного. Все, что я знаю - он испугал меня, возможно, не меньше, чем перитон, который пытался мною пообедать. Я впервые видел такие глаза - черные, как уголь, но сияющие зеленым, когда на них падал свет.

- Что это было? - спросил Гарри, полностью захваченный услышанным.

- Лев, но не из тех, кого можно увидеть в зоопарке. Видишь ли, прежде всего, предполагается, что у нас здесь нет львов, слишком холодно для них. Во-вторых, лев был черным, а, насколько мне известно, считается, что черных львов не бывает. Он был слишком крупным, я никогда не видел зверя подобных размеров. Сидя там, я был уверен, что меня сожрет одно из этих чудовищ. Я никогда не забуду случившееся. Тот лев выступил из тени и налетел на перитона, подобно Хогвартс-Экспрессу. Лев повалил перитона на землю и перекусил тому шею в мгновение ока. Затем он посмотрел на меня, облизнулся и снова растворился в тенях, - закончил Хагрид, недоверчиво качая головой. Гарри уставился на полувеликана, почти забыв о поднесенной ко рту кружке. Лев? Может, это один из героев пророчества?

- Он все еще бродит вокруг? - спросил Гарри, залпом допивая чай.

- Ага. Я видел его несколько раз, достаточно давно. Не сомневаюсь, он все еще где-то рядом, но одна лишь мысль об этом вызывает у меня нервную дрожь, - Хагрид убрал очередной осколок.

- Спасибо что рассказал мне, Хагрид, и за приглашение тоже, - Гарри поставил на стол опустевшую чашку.

- Обращайся в любое время. А сейчас тебе лучше всего пойти обратно, скоро уже подадут ужин. - Хагрид поднялся с кресла и громко потянулся. Гарри тоже встал и повесил плед на спинку кресла, направляясь к двери.

- Пока, Хагрид! - сказал мальчик, и великан махнул рукой, прежде чем закрыть за ним дверь. Борясь с дождем, Гарри неожиданно почувствовал себя лучше. «Оставьте это Хагриду, он знает, что делать в подобных случаях», - подумал Гарри с улыбкой. Но вот мысли о льве не давали ему покоя, и мальчик понимал, что вечером придется пересказать эту часть истории Рону и Гермионе. «Все лучше, чем обсуждать другое», - мрачно подумал Гарри.

Гарри снова стало хуже, когда он ступил под своды замка. Людей было немного, почти все находились в Большом Зале на ужине. Только теперь мальчик осознал, что проголодался и почувствовал, насколько промокла его мантия. Он понял, что сначала придется переодеться. Коридоры по пути к Гриффиндорской башне были почти пусты, так что он побежал, думая лишь о том, чтобы сбросить мокрую одежду. Издали донесся громкий звук захлопнувшейся двери. Поскользнувшись, мальчик проклял громкое чавканье, издаваемое ботинками при каждом шаге. Затем какая-то черная фигура появилась в конце коридора, и разум Гарри заледенел от ужаса. Это был Снейп.

Даже не осознавая этого, Гарри нырнул за статую, отчаянно молясь, чтобы Снейп его не заметил. Последнее, чего ему бы хотелось - чтобы Снейп поймал его в коридоре, где не было никаких путей к отступлению. Сражаясь с паникой и пытаясь восстановить дыхание, Гарри прижался к статуе, внимательно прислушиваясь к звуку шагов. Он ничего не слышал, однако Снейп почти всегда двигался бесшумно. Подобно тени, он был способен появляться словно из ниоткуда.

Прошла минута, затем другая. Все еще оставаясь неподвижным, Гарри зажмурился, тщетно пытаясь услышать хотя бы малейший шорох. Ничего. Пролетела еще пара минут; Снейп, наверное, уже ушел. Почти дрожа, Гарри открыл глаза и медленно отодвинулся от статуи, собираясь выглянуть в коридор.

- Добрый вечер, Поттер, - прорычал глубокий угрожающий голос, и Гарри в ужасе уставился на темную фигуру. - Мне кажется, нам нужно кое о чем побеседовать.

* Перитон - могучий летающий олень - может сравниться с греческим Пегасом.
Как свидетельствуют древние сказания, зверь имел одну отличительную особенность - он отбрасывал человеческую тень, благодаря чему полагали, что перитон - это дух погибшего вдали от дома путешественника. Крылатых оленей часто видели в античные времена на островах Средиземного моря, в районе Гибралтарского пролива. Полагали, что перитоны питаются людьми. Они всем стадом набрасывались на растерявшихся моряков и пожирали их. Ни одно оружие не могло остановить могучего зверя. Персонаж «Книги вымышленных существ» Борхеса (примечание переводчика).
Посмотреть на перитона можно здесь:
http://ru.wikipedia.org/wiki....E%D0%BD

Гарри не двигался. Он смотрел на одетую в черное фигуру, не шевелясь и не мигая. Ни малейшего дыхания не вырывалось из груди. Скрестив руки, Снейп бесстрастно опирался на статую, а его усмешка могла вызвать крик и у взрослого.

- Вы должны кое-что объяснить, Поттер, - прорычал Снейп, и мальчик потрясенно вздрогнул, вдруг вспоминая о дыхании. Снейп холодно наблюдал за ним, стоя так же неподвижно, как и минуту назад. То ли из-за промокшей одежды, то ли из-за ледяного взгляда преподавателя Гарри бросило в дрожь. - Итак, не расскажете ли мне, почему вы прячетесь за этой статуей, в то время как должны находиться в Большом Зале? - казалось, зельевар наслаждался мучениями ученика. Гарри глубоко вздохнул и отважился оторвать взгляд от пола. Больше не было смысла врать, не так ли?

- Я только… скрывался от вас, профессор, - сказал Гарри, всеми силами стараясь, чтобы его голос звучал относительно спокойно.

- Это очевидно! - рявкнул Снейп, и мальчик съежился, чувствуя, как тают остатки его решимости. - Я хочу знать ПОЧЕМУ! И не пытайтесь утверждать, что это из-за того, что я сообщил вам вчера вечером. Произошло еще что-то, не так ли? - Снейп скорее констатировал факт, чем задавал вопрос.

- Да… - Гарри слабо кивнул головой. Подросток вновь вжался в стену, так как ноги отказывались его держать. Снейп подошел ближе и теперь нависал над мальчиком; мерцающий свет факелов освещал лишь половину его лица, вторая же скрывалась в тени.

- Ну и? - вы расскажете все самостоятельно, или мне придется отвести вас вниз в мой кабинет и силком напоить Веритасерумом? Конечно, перед тем, как назначить неделю отработок и снять с Гриффиндора половину баллов, - прорычал зельевар, черные глаза предупреждающе вспыхнули. Гарри молчал; взгляд его перебегал с преподавателя на статую и обратно.

Мальчик понимал, что, как бы отчаянно не хотелось ему сохранить все в секрете, загнать это знание в самый дальний уголок памяти, он должен рассказать Снейпу. В конце концов, предполагается, что Гриффиндорцы должны быть храбрыми… С другой стороны, Шляпа хотела распределить его в Слизерин… конечно, сейчас никого не интересовали эти рассуждения. Последним аргументом стало то, что именно так поступил бы Джеймс Поттер. От подобной мысли Гарри слегка поежился, вновь переводя взгляд на статую. «Просто скажи это, Гарри», - приказал он себе, и несколько раз глубоко вздохнул. Снейп ждал.

- Я узнал еще кое-что… уже после разговора с вами, - начал Гарри, стараясь говорить спокойным голосом. Губы Снейпа скривились в усмешке. - Гермиона произнесла заклинание, которое мы изучали на Трансфигурации, и мы обнаружили, что… что, - на последнем слове мальчик начал заикаться, конец фразы буквально застрял в горле. «Черт побери, Гарри, будь выше этого!» - подумал он и перевел дыхание.

- И что же? - рявкнул Снейп, нетерпеливо постукивая ногой.

- ЧТО ВЫ - МОЙ ОТЕЦ!!! Понятно?!! - заорал Гарри, пряча лицо в ладонях. Есть. Он сказал это. Правда раскрылась, и теперь он мог вздохнуть полной грудью. Он больше не дрожал от страха и не чувствовал, что разваливается на куски. Плюс один Гриффиндору.

Снейп был безмолвен, замерев в той же позе, с непередаваемым выражением лица. Его глаза расширились от потрясения.

- Что? - еле слышно переспросил преподаватель.

- Вы слышали, - прошептал Гарри, не в состоянии оторвать взгляд от лица Снейпа. Щека зельевара слегка подергивалась, выдавая, какой вихрь мыслей, чувств и эмоций бушует сейчас за этой неподвижной маской. Затем глаза превратились в щелочки, брови нахмурились, а рот скривился в оскале. Черные глаза казалось, потемнели еще больше, наполнившись невиданными ранее яростью и ненавистью.

- Ты посмел… - прошипел Снейп, и Гарри прижался к статуе, глядя на Снейпа как на бомбу, готовую взорваться от малейшего движения. Низкий рокот рождался в глубине его горла, постепенно нарастая. - Ты смеешь… - повторил зельевар низким гортанным голосом. - Ты хоть представляешь, сколько ночей я лежал без сна, изводя себя воспоминаниями о том, что сделал с твоей матерью?! - теперь голос Снейпа напоминал раскаты грома. - Как в течение пятнадцати лет, закрывая глаза, я видел ее лицо, слышал ее крики, умоляющие отпустить ее?! КАЖДЫЙ РАЗ ПРИ ВИДЕ ТЕБЯ Я ВИЖУ ЕЕ!!! - бешено сверкая белками глаз, пронзительно кричал он. Гарри никогда не видел ничего подобного. - В твоих глазах, мальчишка, я вижу свой ад. И ты осмелился мучить меня! Из уважения к ней я рассказал тебе правду, вспомнив то, что вспоминать не стоило… нужно было оставить все, как есть. А ТЫ… у тебя хватило наглости бросить мои слова мне в лицо! - потрясая кулаками, взревел Снейп. Внезапно он повернулся спиной к застывшему от ужаса мальчику. - Возможно, хорошо, что твои родители не дожили до этого дня, Поттер, - опасно прорычал Снейп. - Им было бы стыдно называть тебя своим сыном, - прошипел он, затем повернулся, намереваясь послать щенка на отработки до конца его никчемной жизни. Он остановился…

Мальчик исчез.

* * *

Оказавшись в темном туннеле, Гарри упал на колени. Последние слова Снейпа эхом доносились сверху. Сердце трепыхалось, словно загнанный зверь, в ушах звенело от того, что ужасный крик внезапно сменился почти полной тишиной. Он не мог понять, как ему посчастливилось скрыть, что это особенная статуя, но, тем не менее, благодарил за это свою счастливую звезду. Гарри слышал, как несколькими футами выше Снейп выкрикивает его имя, пиная выщербленный камень. Опершись на неровную стену туннеля, Гарри подтянул колени к груди, закрыв глаза в полной темноте. Через какое-то время крики прекратились, и мальчик мог слышать, как Снейп простукивает камни, вероятно, в поисках секретного хода.

Внезапно вскочив на ноги, подросток достал из мантии палочку и шепнул заклинание, чтобы осветить коридор. «Если Снейпу удастся открыть проход, не хотелось бы попасться ему на глаза», - подумал мальчик и начал спускаться. Тусклый свет палочки освещал только часть коридора; по стенам стекали блестящие струйки воды. Через несколько минут Гарри услышал отдаленные раскаты грома; дождь все еще не прекращался.

Заскрипев зубами от поднимавшейся в груди ярости, Гарри чуть не споткнулся на бугристом полу. Он все еще слышал разъяренный голос Снейпа; черные глаза смотрели с невообразимой ненавистью. «Почему ты называешь его Снейпом? - прозвучал голос в голове. - Не должен ли ты называть его «Папочка»? - насмехался он. Гарри низко зарычал; руку с палочкой свело судорогой.

- Заткнись, - прошипел мальчик, быстро двигаясь вниз по туннелю. Гарри снова чуть не споткнулся, вовремя схватившись за стену. Остановившись, он попытался успокоить дыхание, борясь со спазмами в груди. Он ведь сказал правду, не так ли? «Разве не достаточно, что я вынужден был во всем признаться Снейпу?» - спросил мальчик сам себя, отталкиваясь от стены и продолжая движение. Он рассказал самую болезненную правду, которую когда-либо знал, а в ответ на него накричали, обвиняя в какой-то извращенной шутке. Действительно ли Снейп… ах, простите, его отец, верил, что Гарри на это способен? Ради развлечения взять и исказить историю, вызывающую такую боль?

Неужели он настолько его ненавидел? Казалось, что да. При мысли о подобной ненависти Гарри стало гораздо больнее, чем когда-либо до этого. Мальчик остановился, в задумчивости нахмурив брови. С другой стороны… у Снейпа ведь было право ненавидеть его, не так ли? В конце концов, он был ублюдком, его рождение было случайностью, даже если Снейп не хотел признать это.

- Хватит! - зарычал подросток, тряся головой, чтобы очистить ее от подобных мыслей. Он пойдет в Хогсмид и немного погуляет, пытаясь успокоиться. Возможно, сходит на почту и пошлет письмо Сириусу, хотя… его ведь надо еще написать. Гарри замер, снова заскрипев зубами. Нет, он не будет об этом думать. Он не должен думать об этом! Однако возникшая мысль не собиралась исчезать, подобно капле яда разъедая его разум, пока не заполнила собою все сознание.

Что теперь подумает о нем Сириус?..

* * *

Едва удерживаясь от того, чтобы начать разбрасывать проклятия направо и налево, Снейп направлялся к кабинету директора, испугав по пути множество студентов. Дамблдор попросил его зайти после ужина, вероятно, это снова как-то связано с «Детьми Змея». В этот момент он был не в настроении для разговора на подобные темы, слишком взбешенный этим поттеровским отродьем, чтобы связно мыслить. «Забуду об отработках, - подумал Снейп, бросая убийственный взгляд на проходящего мимо хаффлпафца. - Я придумаю какой-нибудь способ сделать так, чтобы щенка исключили». - Зато, как минимум, не придется больше смотреть в эти глаза, видеть ее каждый раз при взгляде на мальчишку. Но, что важнее всего, он хотел отомстить.

Поттер насмехался над, вероятно, самой мучительной мыслью из возможных, затронул струну, отозвавшуюся в разуме зельевара такой болью, которой тот не испытывал вот уже пятнадцать лет. Никто не задевал его до такой степени, никому не позволен был даже намек на это глубоко запрятанное страдание. И так открыто насмехаться над этим, бросать ему в лицо эти слова, словно какую-то низкопробную шутку… и это после того, как Северус, из уважения к его матери, открыл ему свои воспоминания. «Это твоя собственная ошибка, - глухо заворчав, напомнил он сам себе, стоя перед дверью в кабинет директора. - Ты ведь сам рассказал ему, что изнасиловал его мать, так чего же ты ожидал? Что он оставит это без внимания, пропустит мимо ушей? Не вернется и не станет преследовать тебя? Ты дурак, Северус, проклятый дурак», - подумал он мрачно, затем выпрямился, придавая лицу нейтральное выражение. Снейп тихонько постучал, молясь, чтобы встреча была недолгой.

- Проходи, Северус, - сказал Дамблдор, его голос звучал особенно утомленно. Зельевар с тревогой поднял бровь и проследовал в кабинет. Директор сидел за столом, слегка потирая лоб. Перед ним лежало какое-то письмо, слегка измявшееся от постоянных перечитываний. - Присаживайся. Чаю? - предложил он, указывая на кресло напротив.

- Нет, спасибо, Альбус, - решительно ответил Северус, занимая предложенное место. - Вам что-нибудь удалось узнать? Что-то новенькое о Детях Змея? - Дамблдор кивнул, поворачиваясь лицом к собеседнику.

- Пару дней назад я получил письмо от некой миссис Темплтон, а затем она лично нанесла мне визит. Она сообщила мне несколько шокирующие новости, касающиеся одного из наших студентов, - Дамблдор глубоко вздохнул, сложив руки на столе. Снейп заинтересованно поднял бровь.

- Вы хотите сказать… один из них находится здесь, в школе? - недоверчиво спросил он. Неожиданно директор кивнул, взглянув на зельевара поверх очков-полумесяцев.

- Да, один из наших студентов - Дитя Змея. Миссис Темплтон когда-то была его няней. Я позвал тебя в надежде, что ты поможешь мне пролить свет на эту ситуацию, так как видел большинство пленниц. Я надеялся с твоей помощью доказать, что миссис Темплтон ошибается, - сказал Дамблдор низким утомленным голосом. Что-то серьезно беспокоило его, и Северус почти забыл о недавней ярости, испытывая жгучий интерес. Директор никогда не расстраивался без очень уважительных на то причин.

- Кого из учеников вы подозреваете? - спросил он, быстро перебирая в уме список пленниц. Однако, как и пять лет назад, ни одна из женских фамилий не подходила ни к кому из студентов, без каких-либо исключений. Невозможно было, чтобы кто-то из них мог ускользнуть от его внимания незамеченным, эта Темплтон, вероятно, всего лишь сумасшедшая старуха.

- Гарри Поттера, - Северус замер, уставившись в одну точку.

- Я… Альбус, по-моему, я неправильно вас расслышал. Не могли бы вы повторить? - сказал он, несколько раз моргнув. Несомненно, он не хотел сказать «Поттер», не было никакой возможности, чтобы…

- Хочешь верь, хочешь нет, но Гарри Поттер - Дитя Змея, как бы смешно это не звучало, - повторил Дамблдор, опираясь лбом на сложенные руки. Его взгляд упирался в письмо. - Миссис Темплтон работала у Лили Поттер в течение последнего месяца беременности, а затем еще несколько месяцев после родов. Фактически, до тех пор, пока не было использовано заклинание Фиделис, - директор, глубоко вздохнул. - Все сказанное очень похоже на правду, Северус, но я не могу поверить этому… просто не могу, - покачал он головой. Снейп сохранял молчание, глядя на Альбуса расширившимися глазами так, будто видел его впервые в жизни. Неужели эта шутка все еще продолжается? Может быть, Поттер рассказал Дамблдору об их разговоре и каким-то образом убедил его присоединиться к шалости? Но Альбус никогда бы не сделал этого, зная, насколько болезненна эта тема, даже если он и не знал непосредственной причины.

- Невозможно, - издевательски усмехнулся Северус, отворачивая голову. Тем не менее, слова прозвучали без обычной уверенности. - У нее есть доказательства? Или она просто добивается вашей благосклонности? - отрезал Снейп, ухитряясь скривить непослушные губы в усмешке.

- Миссис Темплтон ничего у меня не просила, Северус. Она прибыла ко мне из-за недавних происшествий в новостях, из-за уничтоженных семей, подозревавшихся в том, что в них росли Дети Змея. Она хотела, чтобы я защитил Гарри от Министерства, в случае, если им придет в голову идея закончить начатое много лет назад, - сказал Дамблдор, откидываясь на спинку кресла. - Она утверждала, что помогала при родах, поскольку Джеймса я тогда отправил на задание. Это я точно помню, - добавил директор, его глаза вспыхнули болью. - По ее словам, Лили сообщила ей тревожные известия. Лили рассказала о том, что ее изнасиловал один из Пожирателей Смерти, женщина слишком сильно стыдилась этого, чтобы рассказать Джеймсу. В начале я ей не поверил, но… - Альбус снова покачал головой, внезапно наклоняясь вперед и сворачивая письмо в свиток.

- Но? - непослушным голосом спросил Снейп, с трудом удерживая на лице спокойное выражение. Однако он был каким угодно, только не спокойным. «Пусть это не соответствует действительности… - в отчаянии думал он, повторяя снова и снова. - Пожалуйста, боже… пусть это окажется неправдой…»

- Она знала о Метке Змея. Миссис Темплтон сказала, что видела знак на лбу Гарри сразу после рождения. Она не хотела задумываться о причинах, побудивших Лили все ей рассказать, - продолжил Дамблдор, неловко сложив руки на столе. Затем лицо его стало мрачным. - Северус, Лили Поттер была в плену у Пожирателей Смерти? - спросил он, в глазах плескался арктический холод.

Северус почувствовал, как внутри что-то раскололось, будто какая-то стена рухнула в его разуме. Даже Круциатус был ничем по сравнению с той иссушающей болью, что стиснула его сердце, сжав грудь так сильно, что он забыл как дышать. Крошечные точки танцевали перед его расплывающимся взором. Зельевар неистово заморгал и зажмурился, уже не заботясь о том, какое впечатление он произведет на Дамблдора.

- Поттер не… - начал он, но не смог продолжить, слова застревали в горле.

- Гарри не сын Джеймса, если только ты не докажешь, что миссис Темплтон ошибается, - ответил Альбус. Снейп со свистом втянул воздух. - Северус, с тобой все в порядке? - спросил директор обеспокоенным голосом. Стиснув челюсти, декан Слизерина покачал головой. «Поттер не сын Джеймса…» - мысли утратили связность, зельевар с трудом подбирал слова.

- Как ей удалось скрыть это? - спросил он, уже не в состоянии полностью контролировать голос.

- Гламури. Лили исключительно хорошо удалось это заклинание. Никогда не видел ничего подобного, - продолжил директор. - Северус, я знаю, насколько для тебя это болезненная тема… но я должен знать. Если это правда, нужно сказать Гарри, предпринять определенные шаги, - закончил он. Снейп согнулся в кресле, запуская пальцы в волосы.

- Он уже знает, Альбус, - сказал он и услышал, как собеседник удивленно вскрикнул.

- Что ты имеешь в виду? - осторожно спросил Дамблдор. Северус издал короткий сухой смешок.

- Он сказал, что они проходили Гламури на Трансфигурации… конечно же, Гламури… вероятно, это чертово Ревело… Минерва ведь так любит его… - бессвязно произнес Снейп с сухим смешком. - Боже… Я такой дурак… такой чертов дурак… - бормотал он, качая головой.

- Северус, пожалуйста… о чем ты? Ты должен рассказать мне все, что знаешь… - сказал директор с беспокойством. Он еще никогда не видел Мастера Зелий в подобном состоянии.

- Да, Лили была одной из пленниц, - Северус уже чуть ли не рвал на себе волосы. «Неужели это правда? - думал он, снова делая неуверенный вдох. Он чувствовал себя больным и сомневался, что способен будет подняться при всем желании. Все не должно было случиться так, не предполагалось, что Лили будет носить ребенка Пожирателя Смерти, не предполагалось, что ей придется жить с этой болью и ужасом. Она должна была вернуться к спокойной жизни, к семейному очагу… - Как же она страдала! - поразился он. - Насколько ей было больно, когда она увидела метку на лице своего ребенка? Когда она узнала, чей он, представила реакцию мужа?.. Нет, вероятно, для нее это было самое худшее, - Снейп ни на секунду не усомнился в этом. Словно в насмешку, опять возникла мысль. - Он не сын Джеймса…»

- Ты видел ее? Почему ты мне раньше не рассказывал? - спросил Дамблдор слабым и утомленным голосом - подтвердились его самые худшие опасения.

- Потому что именно я был тем, кто изнасиловал ее, - признался Северус, делая несколько резких вдохов сквозь стиснутые зубы. «Поттер мой… о господи… он мой сын», - осознание накатило внезапно; он слышал полузадушенный всхлип Альбуса, слышал, как с резким «дзынь!» ударилась о стол чайная чашка. Ему хотелось умереть. С этой сокрушающей разум мыслью, медленно разрывавшей его на части изнутри, он хотел сжаться в комок и умереть.

- Северус… ты овладел ей?! - от неожиданности Дамблдор начал заикаться. Зельевар с трудом удержался от бешенства, от того, чтобы заорать «Да!» во всю силу своих легких. Ему нужно уйти отсюда, он больше не может выносить этот допрос, не может находиться под прицелом этих пронзительных голубых глаз директора.

- Боже, Альбус… он мой сын… он мой сын… - шептал Снейп; разум не воспринимал эту чуждую фразу, все попытки разбивались об стену боли и страха. Он не мог заставить себя принять это, поверить, что причинил Лили так много боли, что буквально несколько минут назад он накричал на своего сына в коридоре, после того, как мальчик рассказал ему, возможно, самую мучительную вещь в его жизни. «Ты такой дурак, Северус, проклятый чертов дурак…» - снова подумал он и, резко вскочив, понесся к двери. - Я буду у себя, Альбус, - отрубил зельевар и вышел, отчаянно желая вернуться в подземелья.

- Северус! - позвал его голос директора, но он только ускорил шаг, преодолев лестницу буквально одним махом. Снейп еще раз услышал свое имя, но продолжал игнорировать зов Дамблдора, на пути к цели пытаясь очистить разум от назойливых мыслей. Коридоры были почти пусты; попадающиеся навстречу студенты при одном взгляде на него ныряли в укрытия. С каждым поворотом зельевар чувствовал, как в сердце поднимается волна страха, страха увидеть вспыхивающие от ужаса зеленые глаза. Снейп не знал, что сделает, если он сейчас увидит Гарри - замрет на месте, проигнорирует или просто велит убираться с дороги. Всеми его мыслями двигало смятение. Перед глазами, хлестнув болью агонизирующий разум, возникло лицо Лили. Затем - испуганное лицо Поттера, твердо уверенного в принятом решении, выкрикивающего правду во все горло. «Возможно, хорошо, что твои родители не дожили до этого дня, Поттер, - вспомнил он свой рык. - Им было бы стыдно назвать тебя своим сыном».

- ШЕВЕЛИСЬ! - рявкнул декан на случайно подвернувшегося слизеринца, стоявшего в коридоре. Его комнаты были уже совсем рядом - вниз и по коридору. «А дальше-то что? Облегчение? Утешение? Пока не разобью и не сломаю все, что попадет под руку? Чертова прорва вещей, которых невозможно избежать, - Северус знал, что это правда. Он не мог скрыться от лица Лили, от ее криков, от разговора с Альбусом… Когда он уже вышел на финишную прямую, другая мысль начала вертеться в его голове, повторяясь снова и снова, одновременно насмехаясь и преследуя.

«Гарри Поттер - мой сын…»

* * *

Выйдя из кондитерской, Гарри осознал, что Хогсмид был почти пуст.

Однако это не стало для него неожиданностью. Тяжелые струи дождя, потоки мутной воды на мостовой, периодически сверкающие молнии - картина была слишком далека от комфорта. Тучи не пропускали свет луны, так что беспросветная темнота была разбавлена только тусклым мерцанием витрин. Но Гарри все это действительно не заботило, и он начал гулять по улицам в облепившей тело мокрой одежде. Навстречу ему попался лишь один человек, пожилой мужчина с зонтиком, полностью поглощенный размокшей газетой. Почти вся дорога представляла собой огромную лужу, кое-где из грязи выступали булыжники, да под стенами магазинов пролегали пунктирные линии следов. За Гарри тоже шла цепочка следов, при каждом шаге ботинки издавали противные чавкающие звуки. Снова вспыхнула молния, стекла ближайшего магазина опасно зазвенели. Во время вспышки Гарри заметил поблизости неровную тень. Полуобернувшись, Поттер увидел мальчика примерно его лет, опиравшегося на стену магазина, короткие темные волосы были прилизаны дождем. Причиной того, что Гарри резко отвернулся и продолжил свой путь, было то, что он заметил пятно на щеке незнакомца. Знак Змея. Подросток не последовал за ним, и через квартал Гарри снова замедлил шаг, вспомнив предупреждение Дамблдора не покидать территорию школы.

- Полагаю, он не был бы так заботлив, если бы знал, что я - один из них, - пробормотал мальчик себе под нос, от холода поглубже засунув руки в карманы. Он знал, что, должен идти обратно, поговорить с директором о создавшейся ситуации. Но… не мог. Ему слишком нравился Дамблдор, Гарри не хотел видеть на лице директора страх и потрясение, а возможно и отвращение. Он не хотел, чтобы мужчина думал о нем не как о «Гарри Потере, Мальчике-Который-Выжил». Остановившись, Гарри понурил голову, уставившись на землю под ногами, на грязь, облепившую ботинки. Только ли из-за славы он нравился Дамблдору? Или это было потому, что он сразил Темного Лорда? Еще день назад мальчик бы только посмеялся над подобными мыслями, но сейчас он уже не был так уверен. Ни для кого не было секретом, что Дамблдору нравился его… Джеймс, но было ли это причиной? Что, как к отцу, так и к сыну? Нахмурившись, Гарри снова двинулся вперед, но вскоре натолкнулся на идущего впереди.

- Ба, кто тут у нас? Уж ни Гарри ли Поттер? Птичка выпорхнула из клетки? - насмехался знакомый голос. Гарри замер. Он поднял взгляд и лицом к лицу столкнулся с мальчиком, которого видел у квиддичного поля.

- Ты! - Гарри отскочил на несколько шагов. Мальчик покачал головой, предостерегающе помахал пальцем:

- Не-не, даже не пытайся бежать. Лорд Вольдеморт хочет отомстить, а мы собираемся помочь Хозяину в этом, - сказал он, и Гарри остановился. «Мы?» - подумал подросток и медленно обернулся. Позади него стояли еще трое парней его возраста, лицо каждого «украшала» небольшая змейка. - Вот ты и попался! - засмеялся мальчик. Гарри вновь повернулся к сыну Малфоя, сердито скривившись.

- Кто сказал, что я буду пытаться бежать? - с ухмылкой сказал гриффиндорец. На какое-то мгновение его собеседник растерялся, затем нахмурился. Не ожидая ответа, Гарри молниеносно бросился влево, проскользнув между двумя ближайшими магазинами.

- ЗА НИМ, ВЫ, ОСТОЛОПЫ! - заорал мальчик на своих компаньонов. Гарри взял правее, пробежав мимо зданий. Он бросился в сторону леса, по уши измазавшись в грязи. Позади раздавались громкие звуки, и мальчик попытался увеличить скорость. Почему он так сглупил? Он подумал, что нужно было послушаться Дамблдора. Сверкнула молния, и Гарри увидел, что почти достиг деревьев. Быстро выхватив из-за пояса палочку, на сухом участке мальчик рванул вперед, ухватившись за эту возможность спастись.

Позади него преследователи тоже ускорились, их воодушевленные крики заглушались громом и воем ветра. «Все бы сейчас отдал за мантию-невидимку…» - подумал Гарри, пролетая мимо первого дерева. В лесу было намного темнее, чем он ожидал, местами землю освещали лишь вспышки молний. Чтобы не выдать свое местоположение, мальчик не мог использовать палочку для освещения и вынужден был притормозить, сменив курс на перпендикулярный. В надежде, что преследователи издают достаточно шума, чтобы не услышать его, он продолжил двигаться, не оборачиваясь.

Гарри бежал до тех пор, пока ноги не стали ватными, и был вынужден остановиться и перевести дыхание. Мальчик прислонился к дереву, уперев руки в колени. «Ну что за день… Я сбежал с Зелий, накричал на Снейпа, а теперь за мной охотятся Дети Змея. Осталось только увидеть льва, о котором рассказывал Хагрид», - подумал он и выпрямился, готовясь бежать дальше. Затем замер, вглядываясь в темный лес впереди. С последней вспышкой молнии ему показалось, что он что-то заметил. Там действительно что-то было. Подросток молча ждал, перехватив палочку поудобнее. Поблизости что-то пошевелилось, снова сверкнула молния.

Он увидел их на расстоянии чуть больше метра, молния осветила бледные лица. Совершенно неподвижно они стояли, не сводя с него голодных глаз. Казалось, даже не дыша, они стояли там, как привидения в темноте, как мертвецы, поднявшиеся из могил, настаивая на своем существовании. Блеснула молния, и Гарри увидел, что их стало больше, как минимум шестеро сейчас наблюдали за ним из-за деревьев. Мальчик осознал, что заклинания тут не помогут - каждый из противников держал палочку наготове. Гарри плотнее прижался к дереву, со страхом наблюдая, как Дети Змея, казалось, подступали все ближе с каждой вспышкой молнии, как будто перемещаясь только в темноте.

Поблизости что-то хрустнуло. Гарри вздрогнул от неожиданности, увидев бледное лицо, злобно смотрящее на него из-за ствола, у которого стоял Поттер; дождь капал на восковую кожу. Гарри медленно отодвинулся от дерева, подняв палочку на уровень груди. Он должен что-нибудь сделать, прежде чем они решат атаковать… но что? Сверкнувшая молния осветила уже дюжину пар расширенных глаз, придвинувшихся ближе. Теперь передвижения противников уже были видны, и у Гарри появилась идея. Рискованно, да, но хоть что-то… Тем не менее, прежде чем он смог попробовать что-либо, одна из фигур прошептала страшное слово…

- Круцио, - Поттер в агонии упал на землю, не сумев сдержать крик. На какие-то мгновения все побелело, нервные окончания пронзило обжигающей болью. Мальчик стиснул зубы, пытаясь бороться, игнорировать огонь, сжигающий конечности, опаляющий каждую мышцу тела. Казалось, это продолжалось целую вечность, волна за волной боль не давала ему подняться с земли, заставляя судорожно выдергивать комья влажной травы. Это прекратилось так же неожиданно, как и началось. Борясь за каждый вздох, Гарри поднялся на колени, задыхаясь и сражаясь с дурнотой. Сейчас, он должен сделать это сейчас, или он не доживет до утра… это должно сработать…

- ЛЮМОС СОЛЕМ!!! - заорал подросток, указывая палочкой прямо на Детей Змея. Зажмурившись, он несколько секунд слушал крики боли ослепленных противников, доносившиеся со всех сторон. Затем поднялся и побежал так быстро, как только мог, превозмогая боль в мышцах… Враги ненадолго вышли из игры, Гарри всего лишь выиграл немного времени. Возможно, ему удастся скрыться? Заинтересовавшись, мальчик остановился, заметив поблизости густые кусты. Он быстро нырнул в них, прижав колени к груди в новой вспышке боли. Что делать? Что же делать?! «Думай, Гарри, думай!» - скомандовал он себе, гневно постукивая кулаком по колену.

«Итак, что я знаю о них? - спросил он сам себя, в задумчивости скрипнув зубами. - Они повинуются Вольдеморту, ладно, это мне мало чем поможет». Идея с татуировкой тоже казалась несостоятельной. Они преследовали его потому что он был врагом Вольдеморта, потому что он был «Гарри Поттером». Мальчик остановился, когда в голову пришла еще одна сумасшедшая мысль. Да, они преследовали его, потому что он был Гарри Поттером, потому что они узнавали его. Точнее, они узнавали личину, результат заклинания, наложенного матерью. «Проклятие, что за заклинание мы сегодня записывали?!» - подросток хлопнул ладонью по лбу. Затем вспомнил и помолился, как будто от этого зависела его жизнь. Направив палочку на себя, он сглотнул комок и выпрямился, очистив сознание.

- Персона Терминус! - Гарри попытался в точности скопировать интонации МакГонагалл. Вначале он был уверен, что это не сработает. Не было никакой вспышки света, шума, ломоты в суставах или чего-то подобного. Затем появилось странное ощущение, как будто по коже побежали мурашки. С каждой секундой это чувство усиливалось, далее он услышал высокий, почти металлический лязг. «Быстрее! - думал мальчик. - Если они найдут меня - я труп… боже, они убьют меня!» После этого раздался звук, подобный звону бьющегося стекла. Небо расколола вспышка молнии. От яркого света миллионы крохотных точек вспыхнули в его глазах. Дело было сделано.

Гарри быстро поднялся на ноги, не останавливаясь посмотреть, что же произошло. Практически сорвав с шеи гриффиндорский галстук, он запихнул его в карман. Затем наклонился и, зачерпнув пригоршню грязи, беспорядочно размазал ее по гербу Гриффиндора на плече мантии. Есть. Если заклинание действительно работает, у него не будет ничего, что связывало бы его с их жертвой. Перехватив палочку поудобнее, Поттер двинулся назад в лес, стараясь двигаться медленно, чтобы не вызвать подозрений. Он больше не смотрел на Детей Змея, а через несколько минут пошел быстрее, пытаясь не споткнуться о корни растений и низкие кусты.

Достигнув опушки, Гарри осознал, что не почувствовал никаких изменений. То, что его очки исчезли, он заметил только тогда, когда потянулся отвести от лица прядь длинных черных волос. Он был не против исчезновения очков, но не остановился, чтобы выяснить остальное. «Как минимум, теперь я знаю, что заклинание сработало», - подумал мальчик и двинулся назад в Хогсмид.

Спокойно проскользнув между зданиями, Гарри осмотрелся и пошел в другую сторону. Сын Малфоя, стоял посреди улицы, глядя в дождь. Сделав глубокий вдох, Поттер взял себя в руки и целеустремленно двинулся в конец улицы, к «Сладкому Королевству».

- Эй, ты! - позвал его мальчик, когда Гарри проходил мимо. Поттер слегка обернулся, послав холодный взгляд, надеясь, что его оставят в покое. - Остальные еще не поймали Поттера? - Гарри какое-то время молчал, не сразу вспомнив, что он тоже отмечен Знаком Змея.

- Нет, они все еще ищут, - мрачно ответил он, притворяясь раздраженным. Мальчик купился, слегка кивнув, затем вернулся к наблюдению за улицей. Гарри чуть не заплакал от облегчения, направившись к цели.

Через минуту он был уже там, с облегчением обнаружив лавочника, задремавшего за прилавком. Гарри прошмыгнул мимо, оказавшись в туннеле раньше, чем осознал это. Мышцы скрутило судорогой - теперь, когда адреналин исчез, дали о себе знать последствия короткого Круциатуса. Приближаясь к концу туннеля, с каждым шагом Гарри хромал все больше. Наконец он дошел до выхода и рухнул на колени у стены. Из-за стука в голове и безумной пульсации, заставлявшей мускулы странно подергиваться, он мог только смотреть. С трудом удерживаясь на коленях, Поттер осознал, что не может больше двигаться. Привалившись к стене, Гарри закрыл глаза. Все последующие попытки подняться привели лишь к тому, что он сполз еще ниже. В конечном счете, стремясь хоть как-то уменьшить боль в голове и конечностях, подросток свернулся на холодном полу и, притянув колени к груди, провалился в смолистую черноту беспамятства.